– Сегодня? – спросил он.

– Чем скорее, тем лучше. Фургон сейчас не занят?

Кай помотал головой.

– Ночка будет холодной. Придется прижаться друг к другу покрепче…

– Сержанту Инглис это понравится. Иди предупреди Нейсмита, а я позвоню в Глотку.

Проводив Кая взглядом, он поднял трубку и набрал номер офиса ГЛОД. Ответила Инглис, и он прикрыл микрофон рукой, чтобы Кай не подслушивал.

– Можем провести наблюдение сегодня ночью. Я пришлю двоих людей – Кая и Нейсмита.

– Но ночью мне…

Фокс знал, что она собирается возразить.

– Неудобно? Ну конечно же, у вас сын, я понимаю. Но знаете, сержант Кай будет даже лучше себя чувствовать в мужской компании.

– Значит, я поручу это Гилкристу, – решила она. И потом, настороженно: – А чем Кая не устраивают женщины-офицеры?

– Устраивают, Энни. И не только офицеры, – ответил Фокс, понизив голос.

– О! – сказала она.

Кай и Нейсмит уже подошли, так что он поскорее закончил разговор.

– Готово дело, – сообщил он им.

Тони Кай довольно потирал руки.

Вечером, по пути домой, Фокс остановился возле китайского ресторанчика. Он раздумывал, не сесть ли за столик, но в зале было совершенно пусто, а ужин в обществе официантов казался сомнительным удовольствием. Поэтому он просто заказал еды. Через пятнадцать минут Малькольм вернулся к машине и поставил на пассажирское сиденье бумажный пакет, в котором лежали: курица с луком и имбирем, порция лапши и китайская зелень. Хозяин предложил ему порцию креветочных крекеров за счет заведения, но Фокс отказался. Дома он высыпал всю лапшу в тарелку, но решил, что это перебор, и выложил часть обратно в контейнер. Заправив за воротник салфетку, он сел за обеденный стол и приступил к ужину. Сообщений на автоответчике не было, почтовый ящик тоже пустовал. На соседней улице две собаки устроили перепалку. Мимо, явно превышая скорость, промчался мотоцикл. Фокс включил радио с птичьим щебетом и налил себе стаканчик яблочной газировки. Его мысли вертелись вокруг сегодняшнего визита в Лаудер-лодж.

За сестрой он заехал ровно в четыре, как и было условлено. В дороге они почти не разговаривали. Персонал в доме престарелых нарочито старался не слишком пялиться на Джуд. Дело было не только в сломанной руке – все они наверняка читали местные газеты и смотрели новости по телевизору. Им прекрасно было известно, кто она такая и что с ней произошло.

– Кажется, я забыла надеть траурную вуаль, – шепнула она брату, когда они шли по коридору в комнату отца.

Митч ждал их. Он пожелал встать на ноги, чтобы обнять Джуд. Когда все трое сели, в комнату вошли две медсестры, чтобы предложить им чаю. Митч согласился, что это будет вполне уместно. Когда чай принесли, еще одна женщина заглянула и поинтересовалась, не желают ли они к чаю бисквитов. Малькольм решил, что хватит с них гостеприимства, и запер дверь. Почти сразу в нее забарабанили. На этот раз мистеру Фоксу сообщили, что после ужина его ждет партия в вист.

– Да знаю я, – ответил Митч. – И оставьте нас наконец в покое!

Он повернулся к дочери:

– Как ты, Джуд?

– Хорошо.

– По тебе не скажешь. Жуткая беда стряслась с твоим приятелем.

– Его зовут Винс, пап.

– Жуткая беда, – повторил Митч Фокс, глядя на ее руку.

– Извини, пап, – сказал Малькольм. – Надо было сказать тебе.

– Что случилось?

– Упала на кухне, – выпалила Джуд.

– Конечно-конечно, – пробормотал отец.

Тем не менее встречу удалось спасти от полного краха. Митч удержался от выражений вроде “я тебя предупреждал” или “он никогда не подходил тебе”. Джуд в свою очередь не стала грубить отцу.

– А ты что молчишь? – проворчал Митч, обращаясь к сыну. Фокс пожал плечами, делая вид, что внимательно разглядывает свой чай.