Астри, прожив в Дрейендале полгода, пообщавшись со старожилами и сопоставив услышанное от них с собственными наблюдениями, сделал свои выводы о личности капитана и просто начал вести себя с ним так, как с любым обычным сослуживцем: невзначай интересовался, как дела, мельком упоминал о чем-то интересном, что услышал или прочитал, небольшими порциями выдавал информацию о себе. Не навязывал свое общество, но и не избегал компании командира во внеслужебное время. Делал он все это настолько непринужденно и тактично, что Леден даже сначала не заметил, что против него ведется масштабная и до мелочей продуманная кампания по разрушению его образа угрюмого одиночки. И однажды, поймав себя на том, что не может сосредоточиться на чтении какого-то важного и срочного документа, потому что, видите ли, этот паршивец Астри уже полчаса как должен был вернуться с патрулирования! – Леден осознал, что, сам того не заметив, снова попался в ловушку простых человеческих эмоций. Он позволил себе привязаться к другому человеку. Снова позволил себе считать кого-то своим другом.

Радовало в этой ситуации только одно: в отличие от Орсо, Астри, как Глаз Воды и Ныряльщик, не имел права никуда уехать, да и желания покидать Дрейендаль он в общем-то не имел. Он так же, как и Леден, искренне полюбил эту неприветливую и прекрасную землю, нисколько не тяготился уединенностью и оторванностью от цивилизации, не искал богатства или карьерного роста. И именно то, что Астри оказался настолько близок Ледену по духу, больше всего настораживало капитана. Он не раз задумывался о том, что же сделало его самого таким нелюдимым и жестким в общении. Ведь изначально, в детстве, он был самым обычным ребенком: дружил с мальчишками, бегал за девчонками, дрался и мирился, участвовал во всех развлечениях и шалостях, был своим в компании сверстников и сам считал этих ребят своими. Так что же изменилось? И когда? Леден сам не заметил, как оборвал все старые связи и постепенно выстроил вокруг себя невидимую стену, не допуская образования новых. И вот теперь он обнаружил в этой стене, которую уже привык считать неразрушимой, вначале небольшую трещину, а теперь – уже, похоже, зияющий пролом.

Не означает ли это, что Астри появился в Дрейендале неспроста?

– Это ведь только на пользу делу, – как-то раз сказал он Ледену. – Люди и так со временем понимают, что ты хороший человек. Да, да, не качай ты головой, так и есть… За тобой тут любой в огонь шагнет. Разве было бы так, если бы они считали иначе? Но все же… На то, чтобы разобраться в тебе, они тратят силы и энергию, которые могли бы использовать вместо этого на обучение. Понимаешь?

Леден усмехнулся и ничего не ответил. Ловкий ход, друг мой… Ты слишком хорошо меня изучил. Да, для меня дело превыше всего. И вот, значит, как ты решил попытаться примирить меня с моей собственной слабостью…

Возможно, что-то после этого и изменилось в отношении подопечных к наставнику. Леден по-прежнему старался концентрироваться только на работе, привнеся в процесс обучения одно-единственное новшество – теперь он больше разговаривал со своими учениками. Исключительно по рабочим вопросам, нет-нет, никакой пустой болтовни. Но и по интонациям, и по своевременности выданных скупых пояснений умные люди многое могли понять…

Контроль. Залог спокойствия и уверенности. Это у обычных людей – любовь, сопереживание, беспокойство за ближнего. Страх и радость, боль и надежда. А Леден верил в контроль. Эмоции ненадежны, они мешают сконцентрироваться на задаче, рассеивают внимание, затрудняют принятие верных решений. А максимально полный, постоянный, всеобъемлющий контроль – основа безопасности тех, кого Леден, не будь он Леденом, безусловно, мог бы назвать близкими и дорогими ему людьми.