Закроечные ножи модельеров и лазерные скальпели хирургов, конечно же, кромсали всё, что угодно, но вот приводились они в действие добрых полчаса, а потому были совершенно бесполезны в уличных разборках. В баталиях, нередко случавшихся между представителями кварталов и секторов, куда более важным аргументом был крепкий кулак. Если же кого задумали убрать, то это делалось весьма изощренным образом. Впрочем, некоторых банально душили. В этой связи я не припоминал, чтобы в шестом секторе рисковали носить шарфы или галстуки. Тут на выручку приходил армированный воротничок, скрывавший дорогую вам шею от посягательства не слишком родных недоброжелателей. В итоге всякая банда любого из секторов вырабатывала собственный стиль. Некоторые не были лишены извращенной изобретательности. Взять хотя бы баллончики с моментально каменеющей аварийной пеной, которая в считанные секунды могла застывать не только в бортовых пробоинах корабля, но и на вашем лице. Однако сейчас передо мной лежал самый настоящий вороненый стилет, пробивший в один удар не только наряды Марты Дрей, но и её сердце.

Я исступленно смотрел на тонкое лезвие, лужу крови и труп моей недавней собеседницы; был обескуражен и раздражен. А ещё я не понимал, что происходит. И это меня нервировало многократно больше. Рядом со мной нарисовался Этажерка. Он сам не без интереса изучал окровавленный стилет, который в «Звёздной гавани» был подлинной редкостью и самым настоящим антиквариатом.

– Бред какой-то… – пробормотал я.

– Именно, – поддакнул мне Этажерка

– Всё это очень паршиво.

– Точно, – проскрипел таксист и направился прочь из толпы.

Я решил последовать его примеру и стал выползать из толчеи плотно примкнувших друг к другу ротозеев. Загниголовые жители шестого сектора тут же занимали моё место, продолжая галдеть и обсуждать убийство. Этажерка махнул мне рукой и направился в сторону межуровнего портала, я же побрел в противоположную сторону. В какие-то считанные минуты всё происходящее вокруг меня разонравилось самым основательным образом. Мало того, что я ничего не мог предпринять, дабы исправить ситуацию, так я ещё и не понимал сути самой ситуации. Признаюсь, детективные навыки у меня были в самом что ни на есть зачаточном виде. В обычных условиях они мне и не требовались. Мой клиент погиб впервые. А ещё при столь диковинных обстоятельствах. Ранее, если на моём пути появлялся труп, то мне с первого взгляда было понятно, кто отправил несчастного к праотцам. Уличные банды хотя и проявляли мышлявость, но не были слишком-то оригинальны в почерке своих злодеяний. Я впервые столкнулся с тем, что ранее воспринял бы как досужую прихоть скучающего романиста, занятого исключительно тем, что выдумывает заковыристый поворот в сюжете своего произведения. Убить мою клиентку, посреди дня, диковинным оружием… И это всё происходило со мной наяву.

Я тряхнул головой, остановился на повороте, попинывая своим увесистым ботом изрядно поизносившийся пластиковый тротуар. Надо было собраться и привести мысли в порядок. Но это было нелегко. В голове колокольным перезвоном звучал только один вопрос: «Почему Марта Дрей не сказала, что ей на самом деле было надо?» Я решил поиграть в предположения. «Допустим, она не хотела говорить в моём офисе, так как не была уверена, что её не подслушивают. Логично? Не совсем, но, тем не менее, допустимо». Подумав пару секунд, я продолжил внутренний разговор с самим собой: «Она постоянно оглядывалась, так как полагала, что за ней следят. Оказалось – небеспочвенно опасалась за свою жизнь. Но как получилось, что я не видел следившего за ней убийцу? А это означает, что убийца Марты следил одновременно и за девушкой, и за мной. И именно потому нанес удар тогда, когда я упустил её из вида на несколько минут».