Не учла я одного – дверь не закрывается с моей стороны. Поэтому, когда она шарахнула со всей силы об стенку, я даже подпрыгнула. Марок влетел разъяренный, а я сделала себе наказ не смотреть в его глаза, а то, если честно, становилось страшно.

– Что ты себе позволяешь?! – закричал он на меня, – Я тебе не мальчик у тебя на услужении! Знай, с кем разговариваешь!

– Ой, извините ваше мега величество, а то я как-то сразу не сообразила, поинтересоваться у вас, можно ли мне общаться с друзьями и испытывать хоть какие-то чувства! Мне просто нет прощения!

– Общаться с друзьями!? – похоже, из всей тирады он услышал только одну фразу, – Находиться с полуголым мужиком в комнате – это, по-твоему, общаться с друзьями?

– Иди к черту! Я не собираюсь оправдываться! И если уж на то пошло, то я все ещё свободная женщина!

Марок как-то сразу сник, и глаза его потухли. Я же упивалась выигранным спором.

– Эва, что ж ты со мной делаешь, – он на мгновенье закрыл глаза, – С тех пор как тебя увидел, дня не могу прожить, чтобы не думать о тебе. Неужели ты не видишь, что моя ревность убивает меня самого? А ты… ты действительно свободная и я не могу тебе что-то запретить, – он открыл глаза, – Но очень хочу, чтобы ты принадлежала только мне.

Его ответ сбил с меня всю боевую спесь. Как можно быть одновременно таким диктатором и таким необыкновенно нежным и откровенным?

– Знаешь, – уже спокойно сказала я, – Наши отношения развиваются чересчур стремительно. Но мне это нравиться. Я тоже хочу, чтобы ты принадлежал только мне.

– Ты сомневаешься во мне?

– Ивлина, – произнесла я имя рабыни, занимавшее мои мысли, – Кто она, какое место в твоей жизни она занимает?

Марок улыбнулся, но как-то горько, нежно взял меня за руку и потянул за собой.

– Пойдем, ты получишь ответы на все твои вопросы.

Передо мной стояла девушка – еще не сформировавшийся подросток, которому от силы можно было дать лет четырнадцать, не больше. С синими, как у всех изибнисцев волосами и абсолютно голубыми глазами. Контраст был нереальным.

– Познакомься, Эва, это Ивлина – моя дочь.

В последнее время моя жизнь щедра на сюрпризы. Вот и сейчас не жизнь, а какая-то мелодрама ходячая. Девушка подняла на меня глаза и окинула меня презрительным взглядом, впрочем, не только меня, но и своего отца.

– Твоя новая игрушка? – раздался мелодичный голосок, реплика, судя по всему, была сказана в мой адрес.

– Ивлина! – загремел Марок.

– Я все равно сбегу! – закричала она и ринулась вон из дома. Марок дал команду двоим изибнисцам, которые ее поймали и вернули, и те устремились за ней.

– Твоя дочь – рабыня?

Марок скривился, словно от зубной боли и кивнул. А потом его будто прорвало, и он начал говорить, не умолкая:

– Это кошмар, для меня, для нее, для всей нашей семьи. Я был молодым и несдержанным, увлекся рабыней отца, та забеременела и родила. Обычно наше сословие не допускает подобного, но я был слишком молод и не думал о последствиях. Два года назад я выкупил собственную дочь у своего отца, она ненавидит меня, и я ее не виню. Ее мать сделала все, чтобы внушить ей, что она не просто рабыня, что может быть свободной и уважаемой, но год проходил за годом и ничего не менялось.

– Почему не освободишь ее?

– Я пытался, Совет запретил. По закону, если рождаются такие дети, они не могут быть свободными, пока не родиться законный наследник.

– Это какой-то бредовый закон! – воскликнула я, не выдержав.

Марок кивнул, выглядел он таким несчастным, что я, не раздумывая, что делаю, обняла его.

– Факт остается фактом, моя революционерка, – он улыбнулся, – Пока я не женюсь, не обзаведусь наследником, она не может быть свободной, а значит, будет меня ненавидеть.