Я закатила глаза и прикусив губу, едва заметно покачала головой.

Иди уже, Вера, иди. Тебя ждут.

И только я хотела сделать шаг на ступень, как вдруг входная дверь открылась, являя передо мной высокого красивого мужчины лет тридцати пяти. На его лице проступила легкая щетина, взгляд был строгий, я бы даже сказала немного злой, и брови хмурые, будто я задолжала ему кругленькую сумму и мужчина в гневе, что я до сих пор не отдала долг.

Что‐то никак не вязалась у меня просьба отца и взгляд Островского.

Они точно ничего не перепутали?

― Здравствуйте. Меня попросили приехать сюда. Отец у вас?

Мужчина приподнял подбородок и посмотрел на меня с неким превосходством что ли. От чего я обхватила плечи руками и прикусила нижнюю губу. Мало того, что он стоял выше меня, так еще его взгляд говорил о том, что он хозяин положения.

Что черт возьми происходит?

― Отец нам не понадобится. Заходи в дом. Разговор есть.

И все. Скрылся в доме, совершенно наплевав на мое присутствие.

Вот это гостеприимство.

Тело начало сотрясать мелкой дрожью. Становилось страшно и опасно что ли. Захотелось сбежать, да только вряд ли меня отпустят так быстро.

― Дверь за собой закрой, ― услышала стальной голос, когда переступила порог дома, ― на замок.

― Что? Зачем это?

― Ты остаешься здесь. И не пищи, если не хочешь, чтобы было неприятно.

По телу прошелся холодок. Я подумала сбежать, но тут же меня одарили взглядом говорящем о возмездии, если я только попробую сделать шаг назад.

Закрывать дверь на замок я не собиралась, потому что не была настолько идиоткой, чтобы отрезать себе пути отступления. Хотя, я глубоко сомневалась, что смогу сбежать, если этого не захочет Островский.

Что ему вообще надо? Почему отец прислал меня сюда без моего мнения? Что происходит?

― Я не люблю ждать, девочка, ― услышала недовольный голос, от которого по телу побежали неприятные мурашки.

Наплевав на правила приличия, прямо в кедах прошла по дому и остановилась у входа в огромную гостиную. Мой взгляд упал на белоснежный ковер с мягким ворсом и лишь мое бережное отношение к вещам не позволило мне потоптаться по нему своей обувью.

Хозяин дома стоял у барной стойки и явно выбирал для себя напиток. Я сложила руки на груди и в ожидании уставилась на мужчину недовольным взглядом.

― В моем доме ходят разутыми, ― услышала явный упрек мне, но даже не подумала скидывать обувь.

Виктор налил себе в чашку кофе, и забрав ее со стола, обернулся ко мне. Я встретилась с серым взглядом, который гневно смотрел на меня, и вызывал ненависть и отвращение.

Разве бывает такое, чтобы от одного взгляда?

― Говорите зачем позвали, у меня не так много времени.

Его лицо исказила ухмылка, и Островский двинулся в мою сторону. Я напряглась, выпрямила спину и встретила его с гордо поднятым подбородком. Он подошел очень близко, практически впритык ко мне. В нос тут же ударил дурманящий аромат его парфюма с нотками нарцисса, бергамота и дуба.

Господи, какой же вкусный запах.

Захотелось прикрыть глаза, чтобы полностью послушать его запах, но я сдержалась и крепко сжала кулаки, ногтями впиваясь в нежную кожу.

― Куда‐то торопишься, ягодка?

Я едва не вспыхнула от его обращения, превратившись в переспевший помидор. Что он себе позволяет? Я что одна из его подстилок, чтобы он так ко мне обращался?

― Вам не кажется, что…

― Я же сказал тебе снять обувь. Разве ты не услышала меня? ― четко произнес он, совершенно не повысив голоса.

― Я ненадолго в этом доме.

― Это решать буду я.

Его взгляд потемнел, стал острее, но при этом на лице блуждала легкая улыбка. Он забавлялся?

― Кто вы вообще такой? Кто вам дал право разговаривать со мной в таком тоне?