Неожиданно в комнату ворвался Виктор, перехватил мою руку и вводя меня в шок, поцеловал ушибленную часть ладони.

– С вами все в порядке? ― снова перешла на вы, глазея на него, как на идиота.

Он тут же поднял голову, отпустил руку и вышел из комнаты, закрывая дверь на замок.

Что это было?

– Позову на ужин, ― услышала приглушенный голос и вздохнула.

Я ничего не понимаю. Хочу к Пашке, хочу к маме, хочу знать, что моя жизнь по‐прежнему принадлежит мне, а не Островскому.

Но от чего душа чувствует совсем другое?

Медленно прошла к окну и отметила, что этаж был хоть и второй, но выбраться из окна не предоставлялось возможным. Прыгать? Это вряд ли. А того, на что я могла бы встать и осторожно спуститься, здесь не было.

Чего уж! Решетки бы на окна поставил, чтобы я и мысли о побеге не допустила.

Злясь на мужчину, резко дернула штору, отчего та сорвалась с петель и упала на пол, лужицей у моих ног. Еще бы потоптаться, да воспитание не позволяет.

Поправив подол платья, я уселась на край огромной кровати, и уткнувшись подбородком в раскрытую ладонь, громко вздохнула. То, что мне физического вреда не причинят, я была уверена. А вот за душевное состояние отвечать не могла. Нервы уже шалят. А что будет дальше?

Что я там говорила, когда приехала в гости к Островскому? Что это крепость? Да нет, это скорее тюрьма! Хотя и красивая.

Глава 2

– Слушаю.

– Виктор Степанович, мне доложили, что Вера у тебя. Как она?

Я улыбнулся, отставляя от себя пустую чашку.

– Ты печешься о ее чести, Дмитрий Семенович? ― устало развалился в кресле, разминая шею.

– Виктор, ты же не стал…

– Боишься? А ты чем думал, когда дочь ко мне отправлял?

– А у меня был выбор?

Хотелось мне ответить ему, что выбор есть всегда, но это было бы слишком скучно.

Вообще, Матвеева я знаю много лет, но то, что он окажется настолько слабым я предугадать не мог. Честно признаться, думал придется с ним пободаться. А он на тебе и согласись подписать контракт на его дочь.

Черт! Мне даже немного обидно за девочку. Не хотел бы, чтобы с моим ребенком поступили так же. Я бы жрал землю, но уберег свое чадо от опасного мужчины. А Матвеев так быстро сдался.

В голове всплыл образ сына, и я крепко сжал кулак свободной руки.

За него любого готов порвать.

– Дмитрий Семенович, ты мне звонишь убедиться все ли нормально с твоей дочерью, или еще есть какие‐то вопросы?

– Я хотел попросить разорвать контракт. Я готов заплатить неустойку.

– Серьезно? Так быстро?

– Да, я…

– В контракте указано, что расторгнуть его можно не раньше, чем через два месяца после свадьбы. Дим, еще и двух часов не прошло, как твоя дочь оказалась в моем доме, а ты уже громкими словами бросаешься. Не хорошо получается.

– Островский, если ты хоть пальцем ее тронешь…

– Даже так? ― удивленно хмыкнул я, поднимаясь из кресла и проходя по кабинету к окну.

– Она моя дочь.

– И моя будущая жена. Как ты думаешь, Дмитрий, я трону ее хоть пальцем?

– Будь ты человеком, Островский. Я же знаю тебя не первый год.

– Я тоже тебя знаю давно, и предположить не мог, что ты подумаешь обо мне такие гадости. Не волнуйся, я не ублюдок и насиловать твою дочь не собираюсь. Остальное тебя не должно касаться. Что‐то еще?

– Просто… не обижай ее.

– Я услышал тебя. Всего доброго.

Сбросил вызов и сжал телефон в руке.

Второй раз и снова быстро сдался. Не нравишься ты мне Матвеем. Но, с другой стороны, почему я должен питать к тебе симпатию? Ты же не девица в расцвете сил.

А вот Вера другое дело.

Бросил взгляд на циферблат дорогих часов на запястье и усмехнулся. Успокоилась? Или еще молнии метает колючая девочка?

Пора бы к ней наведаться.