– Нет, малышка, ты ошибаешься. Я тебя ни к чему не принуждаю. Ты сама придешь в мою постель.

– Я не вещь, которой можно распоряжаться, как заблагорассудится двум обнаглевшим бизнесменам. Даже если один из них мой отец. Что за бред? Почему я должна становиться твоей невестой?

– Потому что я так захотел. И будь добра, не повышай голос, чтобы и я не злился.

– Я не выйду за тебя замуж. Да я даже не знаю толком чем ты занимаешься. Почему я должна ложиться с тобой в одну постель? Что за бред?

– Это не бред. А причину своей участи узнай лучше у отца.

Меня начинала доставать вся эта ситуация, и я, поднявшись с дивана пошла к выходу.

– Знай, если ты откажешься, твой отец пострадает.

Я резко развернулась и уставилась на него испуганным взглядом. Что говорит этот идиот? Как он смеет угрожать? За что? И в чем провинился мой папа?

– Я собираюсь выслушать отца. Он не мог вот так отдать меня какому‐то наглому, напыщенному индюку.

– Ты правда так считаешь?

Я прищурилась, показывая, что несовсем понимаю его вопрос.

– Есть вещи, ягодка, которые могут привести человека даже к самым необдуманным поступкам. У Дмитрия Семеновича было время подумать, и он сделал свой выбор. Ты моя, и, возможно, я даже захочу, чтобы ты родила нам ребенка.

– Никогда этого не будет. Услышал меня? Никогда!

Я развернулась и быстрым шагом прошла к выходу. Нажала на ручку, но дверь не поддалась.

Я едва не зарычала от злости, запрокинув голову назад и притопнув ногой.

– Открой немедленно!

– Далеко собралась босиком? ― услышала позади себя бархатный голос, отчего мои груди потяжелели и потребовали срочного освобождения от жесткой ткани бюстгалтера.

Ладно, ткань не была жесткой, но почему стало так не комфортно?

Я медленно развернулась и посмотрела в глаза Островского, который явно забавлялся происходящей ситуацией.

– Мне нужна моя обувь.

– Забирай. У тебя явно не мой размерчик. Хотя, смотря для чего.

Что? Пошлые шуточки?

– Ладно, ― хмыкнула я, и быстрым шагом прошла в гостиную, схватила свои кеды и только собралась вернуться в прихожую и попросить открыть дверь, когда меня резко перехватили.

Я ойкнула и оказалась перекинута через мужское плечо.

– Ты что творишь, ненормальный? Пусти меня!

Он шлепнул меня по заднице и потащил куда‐то наверх. Мой внутренний мир перевернулся и под кожу забрались липкие щупальца страха. Что он собирается со мной делать? Зачем тащит меня наверх? Почему удерживает силой?

Через минуту меня перевернули, ставя на ноги и придерживая, чтобы я не упала от резкой качели. В голове закружилось и я схватилась за мужские руки, пытаясь удержать равновесие и не шлепнуться на пол.

Вот было бы интересно, если я головой ударилась о комод или кровать.

– Только посмей меня тронуть, ― произнесла я, и ногтями впилась в его кожу.

А руки какие твердые.

Господи, что со мной происходит?

– Я тебя уже трогал и даже шлепал по заднице. Если ты не заметила, сообщаю.

– Я не об этом!

– Посиди в комнате, подумай. И может быть к ночи я тебя выпущу.

– Что? ― мои глаза округлились от шока, что он собирается закрыть меня в комнате. ― Я что, безвольная кукла.

– Нет, просто тебе нужно подумать, как себя вести дальше. Или ты что думала, я стану тебя насиловать что ли? ― его брови взметнулись вверх от удивления, и он медленно покачал головой. ― Глупая девочка. Я таким не увлекаюсь. Но запомни, годами ждать не буду. Отдыхай.

И он закрыл дверь ровно в тот момент, когда я оказалась около нее и принялась тарабанить ладонями по дубовой поверхности.

– Никогда этого не будет! Запомни, Островский! Никогда.

Еще раз двинула по двери только уже кулаком и тут же запищала от боли.