Приподнимаю брови, не понимая, что это значит.

— Дело в том, что шеф никак не мог выбрать человека на должность уехавшей на учебу Даши, и нам всем приходилось по очереди исполнять ее обязанности, — объясняет мне другой парнишка, как две капли воды похожий на первого.

— Как тебе удалось уговорить его?

Пожимаю плечами, не зная, что сказать. Слишком мало информации. Мне показалось, что им был очень нужен помощник, раз меня так легко и быстро пригласили на эту должность.

— Доброе утро всем! — в кафе с внутреннего входа заходит ненавистный мне вчерашний знакомый — сын шефа. На его лице улыбка, которая заставляет меня удивиться. Неужто он может быть не таким уж букой. Но нет, это впечатление длится недолго. Стоит ему увидеть меня, лицо перекашивается, а глаза закатываются. Словно он был уверен, что я передумаю и не приду.

Мне кажется, он даже шепчет что-то вроде "и ты здесь", когда отворачивается. Меня это злит, но я успеваю взять чувства под контроль до того, как с языка слетает колкая ответная реплика.

Нет уж, Ника, держись. Ты взрослая женщина, вот и веди себя соответствующе, а не под стать этому мальчишке с плохими манерами, у которого есть дурная привычка совать нос не в свои дела.

— Ярослав Игоревич, вы когда приехали? — спрашивает единственная девушка во всей компании официантов.

— Вчера, — бросает тот равнодушно, но ее не смущает его тон.

— Надолго?

— Да, поживу здесь месяцок, пока в отпуске. Может быть удастся уговорить отца вернуться в Москву.

Бросает на меня взгляд, но тут же отворачивается, словно увидев нечто неприятное. И опять меня это возмущает сильнее, чем должно. Что я ему сделала?

— А зачем его уговаривать? — не успеваю прикусить язык. Но мне кажется странным говорить такое при работниках кафе. Если хозяин уедет, разве его не закроют? И люди останутся без работы.

Все косятся то на меня, то на сынка босса, не решаясь отвечать.

Он тоже не торопится. Упирает руки с закатанными рукавами легкого кашемирового свитера в бока, и оглядывает меня с ног до головы. Будто этот осмотр поможет ему решить, стоит ли мне знать секреты их некоего тайного общества.

— Потому...

Появление шеф-повара в фартуке с подсолнухами и с подносом в руках не дает ему закончить едва начатую фразу. При отце он не собирается ничего говорить. Все остальные тут же со скоростью света, словно их не кормили неделю, разбирают тарелки с омлетом.

Остается одна. А претендентов на нее двое: я и Ярослав. Смотрим на нее так, будто сейчас подеремся. Но никто не решается взять первым.

— Оу, Ярик, я думал ты проспишь до обеда, и не готовил на тебя, — вмешивается его отец и вручает мне тарелку прямо в руки. — Подождешь немного. Я сейчас еще приготовлю.

— Не стоит, я перекушу тем, что есть, — отзывается тот, но его взгляд на мой омлетик говорит, что отказ не искренний совсем.

Ну надо же, кто бы мог подумать, что этот айсберг в миг потеряет свою холодность, не получив на завтрак обычные яйца.

Отец, словно понимая его без слов, ударяет по плечу и опять исчезает в кухне.

Меж тем сотрудники уже во всю уплетают со своих тарелок приготовленную хозяином еду. Надо же, какое популярное блюдо.

— Ешь скорее, пока теплое, — с набитым ртом советует мне один из братьев-близнецов. — Шеф не часто балует нас своим фирменным омлетом. В основном готовит его для посетителей. Не допросишься. Говорит, мол, если будем часто есть, то привыкнем, и он уже не будет казаться таким вкусным. Но это не так. Он божественный всегда. Скорее пробуй!

Вот оно как. Я, честно говоря, не понимаю, как омлет может быть божественным. Разве это не самое просто блюдо из яиц? Но все же, бросив последний взгляд на обделенного Ярослава, сажусь за столик подальше от него и приступаю к еде. Вскрикиваю в изумлении, когда первая ложечка оказывается во рту. Не могу поверить! Такая вкуснятина... Боже...