Примерно через десять километров пути, на окраине Малой Берестовицы, колонну вдруг остановили, и вышедшие навстречу немецкие офицеры стали внимательно осматривать лица всех пленных. В результате из колонны вывели восемь человек, напоминавших по внешности евреев. Некоторые из этих пленных пытались доказать, что они не евреи. Тогда их заставили спустить штаны и показать половой член – не обрезан ли он. У пятерых с этим оказалось всё в порядке, и их вернули обратно в колонну, а троих забрали с собой в село. Яшу и Серёжу эта беда миновала, немецкие офицеры прошли мимо них, едва бросив взгляд на их лица.

Сергей – сероглазый и белобрысый парень с очень тонкими чертами лица даже больше смахивал на немца, чем на обычного русского. Немного ниже Яши, но не такой коренастый, он прожил всю жизнь в городе и не занимался физическим трудом. Однако хилым он не казался, просто обычный городской парень. Для него идти босиком по дороге стало настоящим мучением, мелкие острые камешки впивались в стопы, он себе порезал все ноги и шёл, сильно хромая. Пекло жаркое июльское солнце, ребята вспотели и давно уже выпили всю воду из Яшиной фляжки. Кроме этого их продолжал мучить голод, ведь они не ели уже более семи суток за исключением шоколада, по половине плитки которого им досталось вчера.

От голода, жажды, жары и усталости мучились все пленные. До того как попасть в плен, все они почти неделю скитались голодными по лесам Белоруссии, а заходить за едой в деревни, занятые немцами, боялись. По большей части голод и привёл их в плен. При наличии пищи жарким летом можно долго бродить незамеченными по густым лесным чащам. Но, оказавшись в плену, они так и остались голодными, немцы их не покормили ни разу. После того как прошли деревню Олекшицы, двое пленных, шедших примерно в середине колонны, сделали попытку бежать. Они решили воспользоваться тем, что слева от дороги начинался большой густой лес, через который протекала какая-то речушка с берегами, поросшими кустарником.

Двое молодых парней быстро выскочили из колонны, прыгнули с невысокого мостика в речку и побежали сначала по дну, а потом прячась за раскидистыми кустами ив. Конвоиры с собаками, стреляя из автоматов длинными очередями, побежали за беглецами. Колонну остановили и она стояла почти полчаса. Автоматные очереди прекратились, прозвучало несколько одиночных выстрелов. Все поняли, что немцы догнали беглецов и застрелили. Затем конвоиры, шумно радуясь своей удачной лесной охоте, возвратились к колонне, и она снова тронулась в путь. Случившееся с беглецами сильно потрясло многих пленных, некоторые заплакали. Конечно, можно было бы всем разбежаться в разные стороны, но никто не захотел и не смог совершить такой героический поступок.

После того как прошли ещё примерно час, один пленный, лет тридцати, шедший впереди ребят, не выдержал голода, жажды и тяжелых условий движения и скоропостижно скончался, упав под ноги товарищей. Его вынесли из колонны и положили на обочину дороги. Через некоторое время двое других пленных сели посреди колонны совсем обессилевшие. Конвоиры не стали с ними возиться и просто застрелили. Смерть снова нависла над ребятами, и они поняли, что их могут убить в любой момент – просто за то, что они не смогут идти.

Поздно вечером, когда уже стемнело и они прошли деревню Гибуличи, колонна свернула направо на просёлочную дорогу и через пару километров зашла на территорию, огороженную колючей проволокой и охраняемую множеством часовых с автоматами и винтовками. Это оказался только что созданный немцами лагерь под открытым небом для советских военнопленных. Тут отсутствовали какие-либо постройки, просто чистое поле, огороженное столбами с колючей проволокой в два ряда и несколько вышек по периметру с пулемётчиками и прожекторами. В дальнем углу лагеря выкопаны неглубокие ямы, используемые как отхожее место. Рядом глубокие ямы, где лежали тела умерших пленных. Видимо, по мере того как пленные умирали, их бросали в ямы, но не закапывали, а только присыпали хлорной известью и землёй, ожидая, когда они наполнятся.