И тут, раздался, показавшийся оглушительным в помещении, выстрел.

Я обернулся. У лестницы стоял Патрик, сжимающий направленную в потолок лупару. А за ним, на нижней ступени стояла симпатичная барышня лет двадцати пяти, с темно рыжими волнистыми волосами, убранными в высокую прическу. Лицо красотки было на удивление спокойным, но желание попадаться ей под руку не было совсем.

– И кто этот жопоголовый ублюдок, начавший драку? – Оглядев зал, не повышая голоса поинтересовалась рыжая, вопрошающе подняв аккуратную бровку. А зачем ей кричать? В баре было так тихо, что отчетливо слышалось каждое слово.

– Это чертовы португальцы, Молли, – Патрик переломил стволы и вытащил пустые гильзы. – Я же говорил, что надо их гнать, пока они не устроили беспорядок. Все знают, что португальцы не умеют пить, а дерьма в их голове хватит на три портовых сортира.

– Конечно, куда им до ирландцев. – Прошептал подошедший Жорж, тыльной стороной ладони утирая кровь из разбитого носа.

– Вы, – Молли ткнула пальчиком в сторону оставшихся на ногах матросов. – До завтрашнего вечера принесете 200 долларов за убытки. У меня приличное заведение, а не портовый притон. Если что-то не устраивает, можете пожаловаться полиции. – Полные губы скривились в усмешке.

Взгляд хозяйки «Лепрекона» прошелся по залу и остановился на мне.

– Ты, – на этот раз пальчик с длинным, аккуратным ноготком уставился в мою грудь. – Иди за мной.

Ирландка повернулась и пошла вверх по лестнице, даже не сомневаясь в том, что я послушаюсь.

А что мне оставалось? Если сразу штраф не назначили, глядишь и пронесет. От зарплаты почти ничего не осталось, а отправляться на корм крабам совсем не хочется.

– Присмотри за Бобби. – Сказал я Жоржу и пошел за ней.

Догнав Молли, я начал подниматься, по достоинству оценив вид сзади, который был не менее привлекательным, чем вид спереди. Юбка, хоть и свободная, только подчеркивала крепкие ягодицы, белые рельефные икры переходили в изящные лодыжки, а вырез сзади открывал вид на прямую, сильную спину, усыпанную веснушками. Ну, просто мечта жертвы пубертатного периода!

Мы поднялись на второй этаж и оказались в апартаментах. Судя по всему, хозяйка, в прямом смысле, жила на работе.

– Присаживайся. – Она кивком указала на кресло.

Я, оценив свою измазанную пылью и кровью одежду, вздохнул и попытался примоститься на краешке.

– Как твое имя? – Молли села напротив, закинула ногу на ногу и закурила тонкую сигарету в мундштуке.

– Питер, мэм. Питер Орловски.

– И чем же ты занимаешься, Питер Орловски? – Поинтересовалась ирландка, окинув меня взглядом, будто оценивая.

– Я грузчик в порту, мэм. – Признаваться в этом симпатичной даме было, по меньшей мере, неловко.

– Надо же. Ты хорошо дрался. Сколько португальцев ты отделал? – Молли стряхнула пепел и подперла подбородок рукой.

– Четверых, мэм. – Я поднял на нее взгляд.

Черт, а дамочке то нравится насилие. Вон, как горят глаза и раскраснелись щеки. Очень даже симпатичная. И макияжа минимум, как я люблю. Стоп, не об этом думать надо сейчас. Не верю, что меня пригласили сюда, только для того, чтобы послушать рассказы о подвигах.

– Мотал срок? – Она кивнула на мои разрисованные предплечья, которые открывали закатанные рукава рубашки.

– Нет, мэм. Это просто хобби. Никакого смысла.

– Совсем никакого? – Подняла бровь ирландка.

– Если смысл и есть, то только для меня. – Я стоял на своем.

– Хорошо. Есть еще чернила? Кроме как на руках.

– Да, мэм. – Я уже приготовился к тому, что меня попросят раздеться, чтобы оценить галерею полностью. Скажем прямо, я бы не отказался, если бы собеседница ответила тем же. Черт, снова не о том думаю.