Вначале они ужинали молча, а потом Надя спросила:

– Как же можно объяснить то удивительное явление в лесу?

– То, что ты рассказала, о необычном явлении в лесу, довольно интересно и крайне занятно, оно может означать только – сама Природа и её божественное начало благословляет признание Бориса в любви к тебе. И даёт, своего рода «добро» на ваш будущий брачный союз, заключенный не здесь, на грешной Земле, а на светлых и святых небесах, там, где есть Престол Божества. Поверь мне – это самое главное!

– Но я его совсем не знаю, и… может… люблю другого! – попробовала возразить Надя. На это ей Нина ответила так:

– Пойми ты, дурочка маленькая, мы, в нашем положении (на коляске), не выбираем чистой и преданной любви, мы можем выбрать только развлечение для удовлетворения животной страсти на ночь или, в лучшем случае, на неделю – нас выбирают. А что нас ждет потом – кошачья участь и только? Мы сами не выбираем. Если тебя выбрал Борис, по повелению свыше, то радуйся и дорожи таким выбором, а не сомневайся по пустякам!

– Да, скорее всего, ты права, – согласилась Надя, так как не знала, чем ещё можно возразить на такие аргументы.

Сегодня они улеглись спать довольно рано, поскольку Наде нужно было многое обдумать и сопоставить, а особенно события сегодняшнего дня. И любила она это делать в постели под тёплым одеялом, свернувшись калачиком. Так спят малые дети, которые не уверены в себе, так и она до конца не была уверена в себе всю свою сознательную жизнь, сколько себя помнила. Она спала спокойно и безмятежно, как младенец после хорошей сказки со счастливым концом, которую ему рассказали заботливые и чуткие родители.

Борис вернулся домой в половине восьмого, и мать его давно поджидала, сильно волновалась, что её сын так сильно задержался, но она знала – на работе он не был, и сие обстоятельство сильно волновало старушку-мать, хотя и старой её назвать было трудновато (от роду ей было не более пятидесяти). Она стояла у окна и поджидала его, как только увидела сына, пошла, открывать ему дверь.

– Здравствуй, сынок. Что так долго на работе задержался? – спросила она лукаво. – Много дел что ли накопилось?

– Здравствуй, мама, – отвечал он. – Нет, на работе я не был, а был в другом месте по более важному делу.

– Спасибо, что не солгал. Если не секрет, какое же это за важное дело, кроме работы?

– А по делу я был по самому важному, когда, быть может, решается будущее, моё будущее, – поправился он.

– Ирина сегодня работала, и быть у неё ты не мог. Тогда у кого?

– Логичный вопрос, мама, достойный самой Агаты Кристи, – с иронией подметил Борис. – Нет, у Иришки я не был, был у другой девушки, более милой и славной, с которой меня познакомила она. Мам, а вы ужинали, может и мне перепадёт?

– Хитрец, – заметила мать, – нет, чтобы прямо сказать: «Мам, дай поесть, ребенок голодный!», так он всегда в обход, с тыла подходит. Идём в кухню, разогрею, – незлобно заворчала мать, и пошла к плите колупаться. – Что ж тебя новая подруга не накормила, если она так славна, как ты её рисуешь?

– Мам, у нас с ней ещё всё впереди, правда, она не совсем такая, как все.

– Вот и познакомь нас с отцом.

– Ты уже второй раз просишь меня познакомить с ней, я не забыл, вот подойдёт подходящее время, тогда и познакомлю непременно вас со своей избранницей, только заранее предупреждаю – она немного не такая, как все. А отец пошел в ночную смену? По графику у него сегодня ночная вахта?

– Не настолько она необычна, чтобы её пугаться при первом виде. Ладно, сынок, приводи, люди – всегда люди, – мягко сказала мать, подавая Борису рисовую кашу с сосисками, а это означало, что можно было рассчитывать на её благосклонность. Потом добавила: