Если хочешь, то и душу бери,

Ты явилась от Бога мне,

То и счастье со мной раздели.

Переделывать тебя я не беду —

Зачем портить Создателя план?

Он тебя создал такую —

Дели счастье со мной пополам.

– Ты что, не шутил, когда говорил мне о своей любви?

– Разве такими вещами шутят? – укоризненно спросил Борис, и в его глазах отразилась маленькая тень обиды.

Надя увидела это и пожалела, что задала такой вопрос, она вовсе не хотела обижать того, кто подарил ей такой чудеснейший день. Она теперь не знала, как просить прощения у него, а просить было необходимо, ибо можно было нарушить ту нить, которая возникла (так ей подсказывал внутренний голос). Её крупные глаза смотрели умоляюще на Бориса:

– Борь, ладно прости, я вовсе не хотела тебя обижать, я ещё не привыкла к таким открытым, откровенным и чистым людям, как ты. Прости, пожалуйста, первый и последний раз. Ладно?

– Бог тебя простит, а я всегда прощаю, любимая моя, только верь моей любви, она – всегда рядом с тобой! – ответил ласково он и потрепал Надю по шелковым и волнистым волосам и они поехали из леса, который провожал их, слегка размахивая своими высокими и могучими кронами.

В интернате Нина шутливо спросила у Нади:

– Что ж вы так мало погуляли, аль погода была скверная?

– Ооо, погода-то была такой, что бывает только в райском саду, – ответила Надя и начала с небывалым упоением рассказывать Нине о том, что за чудеса происходили в лесу, когда они гуляли. Нина слушала, не перебивая, и делала свои сопоставления, она немного дивилась тому, что рассказывала ей подруга, поскольку также не о чём подобном она никогда и ни от кого не слышала. Надя не умолчала и также рассказала подруге о том, что Борис сделал ей признание в любви, а в конце повествования неожиданно спросила:

– Ты не знаешь, который сейчас час, Нин? А то я часы забыла ненароком в комнате перед прогулкой.

– Около шести, девочка моя, – ответила Нина. – Скоро ужин будут раздавать, а вы выехали на прогулку в десять!

– Не ври! – крикнула, как бывало, на подругу Надя, и принялась искать свои часы, хотя они спокойно лежали на тумбочке. – Такого быть не может, – сказала она удивлённо, глядя на часы. – Ты их специально подвела, чтобы меня разыграть, да? За это пасть порву!..

Но в это время дверь комнаты открылась и в проёме показалась буфетчица с ужином.

– Ну, девочки, вот и ужин поспел. А ты, Надя, где ж была целый день? Тебя нигде не было видно…

– А разве меня кто-то искал? – вопросом на вопрос ответила она и многозначительно добавила: – Мне кажется, мы нужны только сами себе… Скажите, который сейчас час, а то мои часы сбились?

– Без пяти минут шесть, – ответила буфетчица. – Ну, что вам накладывать, девочки миленькие?

Сразу было видно, что этот «божий одуванчик» поступил сюда работать относительно недавно и ещё не успел привыкнуть к грубому лексикону этого учреждения. Девочки видели её первый раз, и с первого взгляда она им понравилась (впрочем, Надя видела её первый раз, а вот Нина во второй) и девочкам захотелось, чтобы эта бабуля осталась здесь работать и осталась именно такой в душе и сердцем, какой они увидели её сегодня, сейчас. И, самое главное, девочкам захотелось, пусть будет больше таких людей на земле, в таких вот учреждениях и вообще, как эта бабуля.

– Да, пожалуйста, накладывайте, а то Надя сегодня очень проголодалась, – ответила Нина и посмотрела на свою подругу, с которой, видимо, придётся скоро расстаться. Нина не хотела расставаться, но желала подруге истинного счастья, поэтому не очень огорчалась предстоящей разлуке, которую она уже видела в своих мыслях и чувствовала сердцем.