– Виталий Сергеич, вот, сколько тебя знаю, а никогда не замечал, что у тебя на ноге такой шрам конкретный.

Старший мужчина выставил вперед правую голень, в нижней части которой, чуть выше ступни, красовался старый, зарубцевавшийся шрам в виде греческой буквы «лямбда».

– А я раньше всегда его на занятиях эластичным бинтом заматывал. Поэтому его практически никто и не видел. Да и не только шрам, – задумчиво пояснил тренер и протянул к собеседнику левую руку. – Вот это тоже никто не замечал.

Артём посмотрел на выставленную наставником кисть и разглядел, что на внутренней стороне второй фаланги указательного пальца была набита татуировка в виде маленького круга, внутри которого находился крохотный крестик.

7

Сейчас Долгов увидел именно эту татуировку, находясь в морге с салфеткой в руках возле неопознанного трупа.

Он медленно отошёл от него. Положил салфетку на табурет и, подойдя к окну, стал смотреть на большую, ветвистую ель, находившуюся неподалеку. В голове проносился ворох мыслей, воспоминаний. Потом мужчина быстро вернулся и стал снимать с правой ноги обезображенного тела кожаный ботинок. От волнения он никак не мог развязать шнурки на нем. Но вот, наконец, обувь снята. Оперативник закатил носок и внимательно осмотрел то, что было спрятано под ним.

Чуть выше ступни зиял глубокий зарубцевавшийся шрам, по форме напоминавший греческую букву «лямбда».

Милиционер вновь отошёл к окну и стеклянными глазами уставился на ель.

Его последовательно захлестнули чувства горечи, несправедливости и злости.

Горько было от утраты. От того, что трагически умер достойный человек, который так много сделал для Артёма, так много значил для него.

Несправедливо было то, что не достоин был погибший подобной участи. Он столько добра принёс людям! Принял активное участие в воспитании и становлении личности большого количества своих подопечных! Такую важную роль в их судьбе он сыграл! В нём ещё было много сил и энергии! Он мог бы ещё столько сделать, не случись с ним вот это!

Злость охватила оперативника от того, что он пока не знал о причинах и обстоятельствах, объясняющих это ужасное несчастье.

Но это – пока.

Мозг Артёма сейчас работал ясно и чётко. В голове наметился конкретный план действий.

Милиционер подошёл к мёртвому телу вновь. Он провёл дактилоскопирование трупа так тщательно, что лучше бы не смог это сделать никакой эксперт-криминалист.

Положив в папку все результаты проведённой процедуры, а также необходимые для этого инструменты, он поблагодарил дежурного сотрудника, который дал ему тряпку и салфетки, и спросил его:

– Можно от вас позвонить?

– Да, конечно, – ответил тот и махнул головой в сторону соответствующего кабинета.

Расположившись за столом, оперативник вынул из внутреннего кармана своей куртки, которую предварительно повесил у входа в помещение, маленький блокнот, предназначенный для личных записей. Пролистав в нём больше половины содержимого, он, наконец, нашёл нужный номер, напротив которого стояла надпись – «Павлов Виталий Сергеевич». Сделав глубокий вдох и медленный выдох, Артём набрал на диске телефонного аппарата соответствующие цифры.

Он прождал более минуты, но трубку на другом конце провода так никто и не поднял.

– Ладно. Позже ещё позвоню, – подумал милиционер и прямиком направился к кабинету начальника медэкспертов.

8

Начальница отдела судебно-медицинской экспертизы, а это была пожилая женщина, сидела в своем служебном помещении за столом, заваленным бумагами. Она являлась заядлой курильщицей, и дежурная папироска практически никогда не покидала её рот. Некоторые из её подчиненных утверждали даже, что она родилась с ней в зубах. Также они утверждали, что если бы получилось соскрести со стен и окон занимаемого ею кабинета весь никотин, который скопился там от выдыхаемого женщиной табачного дыма, то можно было бы уничтожить им не один табун лошадей. Работая в данном заведении с советских времен, как человек она была прямой и конкретный, но не грубый, а как специалист – честолюбивый и высокопрофессиональный.