– Я тебе не друг.
– Да, а кто же тогда? Ты один из… – тут он понизил голос. И приблизившись совсем вплотную к профессору так, что можно было разглядеть еле различимые, покрытые мигающими зондами белки, ещё менее заметны смуглые очертания кожи левой части лица, прошептал, – этих? Один из них, этих самых?
Не ответив на вопрос, Антон заторопился к выходу.
Скрип деревянного табурета. И протяжный, больше похожий на животный вой стаи волков смех.
– Ну погоди ты минутку. Ну что ты как idiota de los cojones4!
– Что тебе нужно? – Обернувшись в пол оборота, требовательно спросил Антон.
– Свежие, вкусные, не дорогие – всем по карману товары! Подходите и пробуйте лучший на рынке «Дук-дук»!!!
Антон, остановился. Вокруг было много людей, которые стояли в небольшой очереди за товарами на прилавках или просто занимались своими делами; кто смотрел в пустоту и их глаза время от времени светились теми огоньками, что Антон уже видел ранее; другие, разглядывали покрытые какой-то плотной плёнкой, что больше напоминала фольгу кристаллы (разной величины, ширены и насыщенности узора; цвет одинаковый – светло-розовый, – и в зависимости от глубины и узорных вкраплений ценность разная. Одни стояли сущие копейки единиц, когда другие могли себе позволить далеко не все, а меньшинство); остальные те, кто не прибывал в личном пространстве и не интересовался рыночными отношениями, участвовали в кулачных боях. Неподалёку, всего в нескольких десятках метрах, люди собрались в кучку, создавая в середине пространство для борющихся. Иногда в воздух поднималось облако пыли, что свидетельствовало о начале боя, а следовательно, и ставки не принимаются.
А там дальше (на входе в рынок), раскинулись несколько самодельных помещений. Зайдя внутрь одного из них, можно было оздоровить себе волосы и за несколько минут существенно ускорить их рост (белое устройство со светодиодами, шлемовидной формы, что располагалось в прозрачных кабинках на деревянных крючках с инструкцией: «Наденьте шлем. Нажмите: «Активировать тариф»), по запросу создать копию какой-нибудь знаменитости и уединившись в комнате, сделать с клоном всё, что душе угодно (многие завсегдатаи только тем и занимались, как утоляли свои сексуальные желания). Звукоизоляции, почти что не было. И проходя мимо длинных и широких коробок, можно было услышать многое.
– Я просто хочу познакомиться. Что такого? – В приветственном жесте на два ряда серебряных протезов, он вытянул вперед руку и расправил плечи позвякивающих железок, что обрамляли большую часть его спины; от темечка до копчика. Этакая, перекормленная комбикормом образина с чертами, которые отдалённо напоминали человече. – Великий мореход в прошлом и самый похотливый засранец борделей. Каждая мокрая киска этого захолустного пристанища для отбросов, знакома с папочкой Беллино и его ненасытным сыном. Папочка Беллино, знает о всяких там, как его, на русском… Да, папочка Беллино в курсе. Да, вот Беллино – я создатель. Или созидатель, так стоп! – Здесь последовала не слишком продолжительная пауза. Было видно, как Беллино (в простонародье его называли просто Бел) вдумчиво, стараясь сдать экзамен по разговорному русскому, аккуратнейшим образом подбирал слова. По крайней мере Белу, так казалось; в своих словах очень аккуратен и ничего лишнего – ничего такого не говорит.
– Так, вот, мой друг, – теперь он был очень серьезен. – Как звать тебя?
– Антон. Меня зовут Антон.
Проходя мимо торговых рядов, профессор, услышал нехарактерный, моментами специфический, но такой знакомый и ни на что не похожий прежде запах одновременно. Dejavu, пропитывало темно-фиолетовые тона, не позволяющие разуму абстрагировать видимые образы человекоподобных фигур, в полу-мрачном проблеске которых, можно было – лишь прищурившись – уловить присущий городской суете фоновый характер окружающих вещей. В глаза бросались голографические, выполненные в духе «Neo» рекламные плоскости (бирюзово-желтые) и различные информационные таблички стиля сюрреализма. Названия, обозначения в виде гиф-изображения, лишь приближенно напоминали профессору о родных берегах вечно бушующих ветров Питерской Невы.