Ассортимент «Темной герберы», мог удовлетворять потребности не только местного контингента ярких на своенравный, но относительно адекватный по современным меркам характер. Скудные на движения, длинные, скрывающиеся под толстым слоем мантии фигуры, – оставляя в лавке мятно-бумажные купюры, которые переходя от одного подпольного барыги к другому, становились средством развития всей структуры, – скупали огромные партии кита, иногда оставляя очень редкие монеты. Никто из местных – и даже мага-мозг Ен, что торговал самой передовой информацией и собирал инфо-данные в единую базу данных своего чипа последнего поколения, – не был способен определить их личности. И за время, что окрасило догадки каждой шлюхи гуманистки из «Тайм Вилла» в не четкие образы представлений и легенд, а сарафанное радио разнеслось приукрашенными подробностями в самые запылившиеся богохульны, постепенно гниющих в собственных испражнениях локации – выдуманные выражения по типу «Ангелы смерти», «Десницы дьявола» и «Спонсоры», были в обиходе местного сленга чем-то само собой разумеющимся явлением.

В местных трехэтажных (остальные бетонные коробки – не считая пару ярусов клуба Темного Эла, Клуба Иллюзий на краю Рубежа и «Тайм Вилла», в стенах которого куртизанки на любой вкус и цвет, оказывали услуги интимного характера – были одноэтажные, с подземными лабиринтами секций) барах, пуская едкий дым и опрокидывая стопки рога, – что как разновидность увеселительной порционной выпивки, являлись правилами хорошего тона публичных заведений: «Рог – лучшее пойло», скандировали они – безрукий индеец на пару с заложившим половину своего тела в банк крови официантом, на философский лад обсуждали появляющихся из ниоткуда, а после словно фотовспышки исчезающих ангелах смерти.

– Ты кто такой?

Громкий звук хлопка, когда металлическая, полая с изогнутой ручкой кружка соприкасается с поверхностью стойки, заставил разглядывающего небольшое по площади пространство барной стойки Антона пошатнуться.

– А ну-ка, да деточка, – полный шар-переросток, своей блестящей рукой с шестью пальцами на запястье, потянулся к волосам Антона, – что же там у нас?

– Отебись от меня! – Встроенная в его тело программа, подсказала – как именно нужно реагировать в подобных ситуациях, чтобы не попасть впросак. – Не видишь, что ли, я тут занят немного. Может тебе поправить программный код, м?!

– Тише-тише братан. Я же шучу, ей-богу. Что как ни родной?

Смешинка.

Программа, так же помогла идентифицировать его личность. Появившейся над лысеющей, местами покрытой темными пятнами головой интерфейс, состоял из постоянно дополняющихся данных. Имя, фамилия, принадлежность процессора чипа к корпорации «Икрон» и физическо-химические данные оболочки: температура, проценты, буквенные степени встроенных в плоть улучшений совместимостей: «С», редкий класс для Рубежа, позволяющий обновляться через единое ядро Цитадели и повторно перепрашивать второстепенную, но не основную программы. Такой чип, стоил целое состояние, если не больше.

– Си, плюхни мне и моему новому другу шипучки… Давай поторапливайся! – перебирая механическими пальцами протезированной руки луидор из золота, серебра или латуни, бросил он окурок ещё тлеющей сигареты в робота-официанта, да так сильно, что искры и кусочки тлеющего табака при соприкосновении с железякой, радужным вихрем отскочил обратно в его пустой стакан. – Вот сучий бот! Лучше бы я, как по старинке обслуживался у старого доброго Гура, черт бы дери твою плоскую задницу!

Он, сплюнул остатки токсичного недовольства на барную стойку. Темно-синяя жижа растеклась в бесформенной, пахнущей протухшей рыбой субстанции.