– Скажу, что это выдумки! – чуть ли не выкрикнул я в лицо преподавателю. Кровь уже давно прилила мне к лицу, заставив его запылать, голову туманила ярость, ища выход, я всё больше терял контроль над собой из-за надуманных и, скорее всего, специально выдвигаемых претензий.

Я очень старался сдерживаться, ведь каждое моё слово может истолковано сейчас сугубо превратно и направлено против меня же, но как промолчать, когда обвинения сыплются, как из рога изобилия, становясь всё более и более абсурдными.

– Я хотел продемонстрировать знание оружия, чтобы меня взяли в бомбардирскую академию. Я желаю стать военным, пусть инженером, но военным! – почти крича, ответил я, отчего голос резко сел, – но меня не взяли, – закончил я уже почти шёпотом.

– Понятненько, но револьвер у вас, всё же, с собою имелся, и им вы угрожали трём несчастным студентам, которым пришлось защищаться. Прошу внимания, господа, – внезапно возвысил голос Фармазон. – Прошу вашего внимания! Дело в том, что, как мне сообщили мои подопечные, у Дегтярёва имелся небольшой револьвер, который он вытащил из кармана, когда повстречался с ними. Он угрожал, отчего Густав Седерблом оказался вынужден применить превентивные меры. Но, как выяснилось позднее, пистолет являлся игрушечным и сломался, вот его остатки, – и, нагнувшись под кафедру, за которой стоял, Виктор Абрамович достал саквояж, широко распахнул его, сунул в его нутро руку и явил миру обломки какого-то изделия, весьма отдалённо напоминающего револьвер.

Впрочем, при ближайшем рассмотрении в обломках можно было узнать некую оружейную конструкцию, от револьвера неизвестной системы, сделанную из дерева, металла и каучука. Скорее всего, какая-то самоделка, по-простому именуемая пугачом. Где его нашёл замдекана, оставалось только догадываться, но, тем не менее, он взял на себя труд найти и продемонстрировать эту гадость.

– Это не моё! – уже бледнея, отказался я.

– Ну, конечно, это не ваше, но на нём имеются ваши пальчики. Господа, я провёл дактилоскопическую экспертизу, которая явственно указывает, что на рукоятке данного несерьёзного оружия присутствуют отпечатки пальцев студента Фёдора Дегтярёва. Вот, полюбуйтесь на заключение эксперта. Всё точно.

– А по какому праву вы нашли мои отпечатки пальцев и выдали их эксперту? Это нарушение моих прав! – вновь вспылил я, в отчаянной попытке защитить своё имя.

– А я не обязан отчитываться перед вами. Это сделано с разрешения ректора, что является руководителем нашей академии, в стенах которой сейчас решается ваша судьба. Это внутреннее дело академии, поэтому мы имеем полное право брать то, что считаем нужным. Понятно вам, студент Дегтярёв?!

– Понятно, – подавленно прошептал я и замолчал.

– Итак, господа! Налицо откровенная провокация данного субъекта, с целью опорочить трёх невиновных, защищающих свою честь, студентов. Да, они использовали свой дар в этой безобразной драке, но они противостояли немотивированной агрессии данного субъекта, что нарушил неприкосновенность чести каждого из них. Он их принудил это сделать, когда они поняли, я специально оговорюсь, когда поняли ошибочно, что есть угроза их жизни или здоровью, и приняли меры, противодействуя агрессору с помощью своего дара. К тому же, главное вещественное доказательство утеряно, если оно вообще присутствовало. Так что, ещё неизвестно, имелась ли угроза здоровью Дегтярёва и порча казённого имущества. Скорее всего, нет, а пальто и вовсе исчезло. Осмелюсь предположить, что его выкрал сам же Дегтярёв, чтобы замять дело.

От этих чудовищных обвинений моё горло сжал нервный спазм, я мог только хватать воздух ртом, и с трудом произнес одну единственную фразу.