Когда я ощутил свободу от вонючей давки, то тут же ускорился. Силуэт на крышах тоже проделал такой же маневр и стал более заметен. Впереди показался тупик из кирпичной стены, но меня это не остановило. Сначала был соблазн протаранить ее и просто-напросто разломить, но потом я решил, что мне будет проще прыгнуть.

Всплеск маны, и мои ноги изменились до неузнаваемости. Прыжок высотой около трех метров был на удивление легким, а вот балансировать в воздухе и направлять падение было сложно, поэтому, перескочив через преграду, я шлепнулся мешком картошки в вонючую, как и все в этом мире, лужу.

Собравшись обратно и отряхнувшись по пути, я вдруг выбрался в менее оживленную часть рынка. Да, люди здесь были, но уже не мешали мне бежать. Шарахались в стороны, тыкали пальцем, но не мешали.

БАМ! Я вдруг получил сильный удар в висок, и зрение сжалось в одну тоненькую точку. Пошатнувшись, я устоял, но второй такой удар все-таки заставил меня упасть, теряя сознание. Это был мой преследователь? Нет, кажется, это были местные стражи правопорядка, судя по закованной в металл перчатке.

*****

Мерлин очнулся от слитного шума, начавшего расползаться на отдельные части, словно расплетающийся канат. Попытки мысленно «связать» этот канат обратно провалились, а потому он решил открыть глаза.

Его голова покоилась на руле автомобиля.

«Не стоило мне под конец старости садиться за руль…»

Но не успел внутренний монолог разгореться в полную силу, как внимание деда было резко переключено на совершенно другую сцену: его внук, Антон, пытался спрятаться от жуткого монстра, используя свои способности.

Нереальность происходящего первое время заменяла Мерлину его критическое восприятие, а потом вдруг, когда от удара по одной из машин та смялась с громким дребезгом, он вдруг понял: всё несколько хуже.

Судорожно потянувшись к телефону, он ломано объяснил, где и зачем нужна помощь. И в этот момент мальчик отвлекся на что-то вдалеке, из-за чего пропустил жуткий удар монстра: тот просто раздавил парня!

– Нееет! – захрипел старик, но к его мимолетному облегчению, на асфальте не осталось красного пятна.

Многоголовое, многорукое и многоногое чудовище поползло в ставший уменьшаться портал, конвульсивно подергиваясь по пути.

Желая успеть спасти своего внука, он попытался отстегнуться, но не успел: монстр скрылся в трещине в пространстве, а затем и сама трещина исчезла.

– И ты хочешь сказать, что вот эта штука сдерживает проявления магии? – я поочередно указал на решетку, призванную сдерживать меня, а затем на кандалы на руках.

– Да, – просто ответил мой сосед по камере.

После того как меня вырубили местные полицаи, я очнулся в повозке с несколькими очень подозрительными типчиками. За попытку побега я был вновь отправлен «поспать». Третье пробуждение оказалось в кандалах, за решеткой.

Меня и еще какого-то то ли мага, то ли колдуна сторожил один единственный стражник. На мои приставания он ответил лишь однажды, сообщив, что я арестован за попрошайничество (понятия не имею, откуда они это взяли, разве что из-за одежды) и за применение магии на честных людях. Где он видел честных людей и как я на них применял магию, он не сообщил.

– Жрачка! – громко сплюнув куда-то в сторону, сообщил сторож и нам выдали две миски чего-то похожего на кашу.

На самом деле еда не такая плохая. Да, пресная, невкусная и недоваренная, но вполне съедобная. Гораздо лучше, чем было во Вторую мировую войну в плену у немцев. По рассказам, там делали хлеб наполовину из деревянных опилок.

Наспех перекусив и вернув грубую деревянную ложку с не менее грубой и такой же деревянной тарелкой, я вернулся к разговору со своим соседом.