. В. С. Нерсесянц отмечает, что процесс послевоенного развития учений о естественном праве характеризовался следующими четырьмя признаками. Во-первых, складывался из обновления старых и формирования новых естественно-правовых концепций. Во-вторых, осуществлялся на основе принципа плюрализма естественно-правовых учений, система которых включает и светские, и теологические учения; теории, представляющие различные философские направления, такие как «…неокантианство, неогегельянство, феноменологизм, экзистенциализм, интуитивизм и проч. … авторы которых не обязательно были юснатуралистами (т. е. приверженцами именно естественно-правовой концепции правопонимания) и под правом (в его различении с законом, с позитивным правом) зачастую имели в виду не “естественное право”, а исследовали ту или иную философско-правовую концепцию различения права и закона, в которых под правом имелось в виду вовсе не естественное право, а нечто другое»268.

В-третьих, для естественно-правовых учений периода после Второй мировой войны их «ренессанс» «…был по сути возрождением антипозитивистского правопонимания в целом, которое… ассоциировалось с естественно-правовым подходом, хотя в действительности речь шла не только о юснатурализме»269.

В-четвертых, «содержательная новизна правопонимания, в той или иной мере и форме присущая различным концепциям послевоенного “возрожденного естественного права”… связана прежде всего с антитоталитаристской трактовкой права»270. В этот период «традиционная модель противопоставления естественного права (как объективного, нравственного и разумного по своей природе, “настоящего права”) праву позитивному (как субъективно-властному установлению) с требованием соответствия второго первому наполнилась новым содержанием и стала широко использоваться в качестве исходной правовой основы для критического анализа антиправовой идеологии и практики тоталитаризма и присущего ему правонарушающего законодательства. Юридический позитивизм обвинялся в том, что своей теоретической легитимизацией любого властного произвола в качестве права он содействовал отрицанию объективных ценностей права и справедливости и утверждению узаконенного бесправия при тоталитаризме (фашистском, нацистском, большевистском)»271.

Популярность естественного права во второй половине XX в. достигает невиданных ранее масштабов. Если в XVII–XVIII вв. учение о естественном праве получило свою первую конституционную легитимизацию, то с середины XX столетия идеи естественно-правового учения впервые были воплощены в универсальных международно-правовых актах. И с конца 40-х гг. XX в. обеспечивается такой признак естественного права (на который указывали еще великие мыслители XVII–XVIII столетий), как его повсеместная признаваемость, неограниченность национальными границами. Среди международно-правовых актов о правах и свободах, получивших широкое признание мирового сообщества и, в этой связи, являющихся источниками закрепления универсальных прав, которые могут быть квалифицированы в качестве естественных, прежде всего следует назвать: Всеобщую декларацию прав человека, принятую Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г. (ст. 3); Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод, принятую Советом Европы 4 ноября 1950 г., и Протоколы к ней (ратифицирована Законом РФ от 30 марта 1998 г., имеет обязательную юридическую силу для России)272; Конвенцию СНГ о правах и основных свободах человека от 26 мая 1995 г. (ст. 2, 3, 5); Международный пакт о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г., Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах от 16 декабря 1966 г. (оба приняты Генеральной Ассамблеей ООН, ратифицированы Указом Президиума Верховного Совета СССР от 18 сентября 1973 г.