Разумеется, зачатки солидарности и коллективизма можно обнаружить у большинства видов животных. Известный русский ученый, революционер, теоретик анархизма князь П. А. Кропоткин (1842–1921) писал о своих многочисленных наблюдениях проявления солидарности среди животных. «Помимо закона Взаимной Борьбы, – утверждал П. А. Кропоткин, – в природе существует еще закон “Взаимной Помощи”, который для успешности борьбы за жизнь, и в особенности для прогрессивной эволюции видов, играет гораздо более важную роль, чем закон Взаимной Борьбы… Едва только мы начинаем изучать животных… как тотчас же мы замечаем, что хотя между различными видами, и в особенности между различными классами животных, ведется в чрезвычайно обширных размерах борьба и истребление, – в то же самое время, в таких же, или даже в еще больших размерах, наблюдается взаимная поддержка, взаимная помощь и взаимная защита среди животных, принадлежащих к одному и тому же виду, или, по крайней мере, к тому же сообществу. Общественность является таким же законом природы, как и взаимная борьба»^>23. При этом «привычки взаимной поддержки дают животным лучшую охрану против их врагов, они облегчают им добывание пищи (зимние запасы, переселения, кормление под охраной сторожей и т. п.), увеличивают продолжительность жизни, и, вследствие этого, – облегчают развитие»^>24.

Однако солидарность животных ограничивается масштабами стаи, в лучшем случае – вида, и имеет поверхностный, обусловленный в основном мотивами удовлетворения физиологических потребностей характер. У людей же объединение происходило параллельно с осуществлением трудовой деятельности и интеллектуальным развитием в процессе реализации такой деятельности. Это обусловило более глубокий, постоянный, активный и всесторонний характер их взаимодействия, объединения и, как следствие, солидарности.

Впоследствии эгоистические соображения как мотивы человеческой солидарности во многом сохранились в рамках возникшей социальной окружающей среды. «Индивиды кооперируются в организации только потому, что им это выгодно», – справедливо полагает известный современный американский философ Ф. Фукуяма^>25. Люди объединяются с целью ее приспособления к своим интересам и отражения существующей в ней угроз, для повышения эффективности своей деятельности на основе специализации и использования результатов деятельности других людей. Человек, осознав многогранность и даже безграничность своих потребностей, а также то обстоятельство, что он не всесилен и самостоятельно не в состоянии их удовлетворить, стал стремиться использовать других людей в своих целях. Люди постепенно стали осознавать «ту силу, которую они приобретают, практикуя взаимную помощь и поддержку, а также сознавать удовольствия, которые можно найти в общественной жизни, – писал П. А. Кропоткин. – Общество… зиждется вовсе не на любви и даже не на симпатии. Оно зиждется на сознании – хотя бы инстинктивном, – человеческой солидарности, взаимной зависимости людей. Оно зиждется на бессознательном или полуосознанном признании силы, заимствуемой каждым человеком из общей практики взаимопомощи»^>26.

С одними людьми человек стал для достижения своих собственных интересов объединяться, сотрудничать и обмениваться результатами своих усилий, других – стремиться подчинить: по учению выдающегося немецкого философа, автора идеи социального государства Л. фон Штайна (1815–1890) начало общественной организации кроется в ограниченности сил индивида, в невозможности удовлетворения его потребностей одними личными силами; отсюда стремление подчинить себе других лиц и приспособить их для своих эгоистических целей