Итак, социальную солидарность можно считать конституционной ценностью не всегда, а лишь в тех случаях, когда она направлена на защиту слабых от сильных и на смягчение резкой дифференциации между ними в доступе к различным благам. Противоположная по своей направленности солидарность, т. е. объединение с целью подавления, подчинения и торжества силы, – это солидарность антиконституционная. Проявлениями последней могут служить, например, солидаризация капитала в безудержной эксплуатации пролетариата в период дикого капитализма, мобилизация элиты в стремлении к уничтожению мирной политической оппозиции, подавление монополистами малого и среднего бизнеса, а религиозным, этническим или любым иным большинством – соответствующих меньшинств. Подобные нормы выступают звеньями в механизме формирования в обществе настроений ксенофобии и разобщенности, т. е. в конечном счете снижают уровень его солидарности. Очевидно, что конституционная солидарность – это проявление преимущественно органической солидарности, а антиконституционная всегда является механической. Однако и конституционную солидарность не следует считать абсолютной ценностью. В ряде случаев она может иметь конкурирующий характер по отношению к иным универсальным социальным ценностям – гуманизму и справедливости. Установление правильного баланса между ними требует учета конкретных обстоятельств, притом что сам этот баланс не может быть универсальным, раз и навсегда данным.

1.3. Правовое оформление принципа социальной солидарности как фундаментального принципа конституционализма

Принцип социальной солидарности заметно влияет на содержание, систему и эволюцию всех правовых принципов конституционализма. Однако его непосредственное отражение в текстах конституций широкого распространения ни в прошлом, ни в настоящее время не получило. Впрочем, правовое оформление принципов конституционализма вообще стало принятым лишь в ХХ в.: конституции первой волны были документами строго функциональными, почти не включая в свои тексты абстрактных принципов. Их авторы руководствовались рекомендацией выдающегося английского юриста и социолога И. Бентама (1748–1832): «Надо придерживаться ясного и простого изъявления своей воли, не присоединяя доводов… Не следует смешивать мотивировки с самим законом. Если нужно объяснить его народу, это можно сделать во вступлении, сам же закон должен содержать чистое выражение воли и только»^>156. Поэтому конституционные принципы обычно содержались либо в преамбулах к конституциям, либо в различных декларациях^>157, клятвах или присягах на верность конституции, либо в доктрине, либо в религиозных документах, либо имели сугубо устную, даже молчаливую форму, укоренившись в здравом смысле. Так, в США многие общие принципы организации государственной власти и политики получили отражение в Декларации независимости 1776 г. Это такие «очевидные истины», как равноправие и неотчуждаемость прав человека, «к числу которых принадлежат жизнь, свобода и стремление к счастью», народный суверенитет и представительное правление, «справедливая власть», способствующая «безопасности и счастью народа». Некоторые из них указаны в короткой преамбуле к Конституции США 1787 г. (свобода, общее благосостояние), некоторые сформулированы доктриной как подразумеваемые Конституцией. К числу таких важнейших неписаных принципов в американской конституционно-правовой доктрине принято относить республиканскую форму правления, разделение властей, федерализм, конституционный контроль^>158. Подразумеваются ею также высшая юридическая сила и прямое действие Конституции, презумпция невиновности, свобода ассоциаций и многие другие, на которые время от времени обращают внимание суды в своих решениях при рассмотрении правовых споров