. Россия в списке стран, наиболее эффективно борющихся с коррупцией, в 2010 г. заняла 154-е место из 178 возможных, а в 2011 г. – 143-е из 182. Первые же места разделили Дания, Новая Зеландия, Сингапур, Финляндия^>56. Данная статистика подтверждает, что в тех государствах, где идеи коллективизма чрезмерно доминируют над индивидуализмом и не выработана культура уважения человека независимо от его социального статуса, чиновники чаще не склонны проявлять солидарность с зависящими от них согражданами, активно занимаясь мздоимством, допуская волокиту, грубость, иные формы бездушия и злоупотреблений.

Кроме того, результаты целого ряда социологических исследований показывают, что мотивация на проявление социальной солидарности в повседневной жизни значительно выше в странах, прошедших школу индивидуализма, чем в тех, где личность подавляется или долгое время подавлялась под предлогом коллективизма. Так, главным мотивом участия граждан в деятельности волонтерских и иных некоммерческих организаций на общественных началах в свободное от работы время в западных странах, которая, как уже отмечалось, приобрела в них весьма широкий размах, является именно чувство социальной солидарности. Более низкие позиции среди таких мотивов занимают стремление к самореализации, обогащение жизненного опыта, общение^>57. Представляется, что активизация социальной солидарности в индивидуалистических странах стала возможной не только благодаря государственной политике по корректировке индивидуализма в рамках социализации, но и по причине того, что сама эта корректировка была проведена эффективно благодаря тому, что она наложилась на индивидуализм, признающий ценность каждой личности.

Иными словами, западная цивилизация, как это ни парадоксально, пришла к социальной солидарности именно через эгоизм и индивидуализм, и этот путь представляется самым верным, так как социальная польза индивидуализма состоит не только в том, что он способствует экономическому росту, формирует у человека веру в себя, свои силы, а соответственно – предприимчивость и трудолюбие, но и содержит огромный психологический и воспитательный заряд, сообщающий общественному мнению уважение к каждой человеческой личности. В том, что именно индивидуализм ведет к солидарности, а подлинный коллективизм вырастает только из индивидуализма, был уверен французский экономист-либерал Ф. Бастиа (1801–1850), писавший, что «принцип коллективного – причина его существования, его законность – основана на индивидуальном. <…> Общая сила дана для защиты индивидуальных прав»^>58.

В порождении общественной жизни «личной автономией» был уверен и выдающийся немецкий обществовед М. Вебер (1864–1920), категорически не принимавший торжества общественной жизни ради самой себя^>59. По справедливому выражению Премьер-министра Соединенного Королевства М. Тэтчер, «источник вдохновения, прогресса, служения и солидарности следует искать в индивидуальном, а не в коллективном»^>60. Акцент на группе, а не на индивидууме затмевает ответственность и гражданское сознание, – обоснованно полагает современный британский политолог Р. Саква, – без которых движение к подлинной солидарности невозможно, поскольку без осознания каждым своей значимости, ценности и ответственности гражданское общество саморазрушительно. Иначе говоря, для того чтобы захотелось стать гражданином, нужны права^>61. Это означает, что социальную солидарность можно сделать реальностью, а не предлогом для проведения интересов отдельных лиц, и при этом смягчить ее угрозы свободе личности лишь в том случае, если она замешана на индивидуализме и опирается на него; всходы реальной социальной солидарности, т. е. такой, при которой коллектив, а точнее его лидер или бюрократические структуры, не подминают личность, а способствуют самореализации и развитию все большего количества людей, могут дать только семена индивидуализма – точно так же, как экономический рост, обеспечиваемый в первую очередь индивидуализмом, предшествует социальному государству.