– Да, я получил известие… Очень неприятное известие! Хуже такого известия вряд ли что бывает, – с нескрываемым сарказмом говорил Николай Егорович. Его срывающийся голос звучал все выше, а машина вновь набирала скорость. – Моя дочь пропала! Ее нет! Ты понимаешь это? Исчезла семнадцатилетняя девушка! Где она? – грозно выкрикнул разъяренный папаша, и уставился на парня, забыв о дороге.

– Осторожно! – воскликнул Заколов, показывая на затормозившую впереди машину.

Водитель ударил по тормозам, взвизгнули шины, автомобиль пошел юзом и заглох, чудом избежав столкновения. В этот раз Тихону не удалось удержаться, и он тюкнулся головой о лобовое стекло. Николай Егорович нервно рассмеялся:

– Получил ли я известие? Ты еще издеваешься? А из-за чего я здесь? Из-за этого проклятого известия!

– Что вам сказали? – оживился Тихон, ожидая услышать новую информацию об исчезнувшей Свете.

– Что?! – у Николая Егоровича от возмущения аж глаза на лоб полезли. – А то ты не знаешь? Ну и наглец!

Тихон действительно ничего не понимал.

– Кто вам звонил?

– А то ты не знаешь?! – со злостью повторил Николай Егорович. – Наташа звонила и все рассказала. Ты же с ней рядом был! Жена как услышала – ума лишилась! Я сутки от нее не отходил, пока она в себя пришла, а потом сюда всю ночь ехал, чтобы дочь найти. Ты это понимаешь?!

Тихон понял другое. Он вряд ли узнает что-нибудь новое от раздраженного отца Светы.

– Я думал, вам звонили похитители дочери.

– Какие похитители? – Николай Егорович, выпучив глаза, надвинулся на Заколова.

Его колючий взгляд дергался по лицу Тихона. Заколов отстранился, упершись спиной в дверцу, и попытался объясниться.

– Я подумал, что Свету похитили. Знаете, как бывает на Западе? Людей похищают с целью выкупа или для выдвижения каких-то требований. Я только предположил, что похитители звонили вам и, изложили условия освобождения.

– Ты издеваешься надо мной?! – Взревел Николай Егорович. – Здесь тебе не Запад! Какие могут быть похитители? У нас такого не бывает! У нас нет похитителей, зато полно психов и уродов. Девочка пропала. Ее нет уже двое суток! Ты представляешь, что это значит? Она же совсем ребенок. Домой она не вернулась, и я здесь, чтобы найти ее и наказать урода!

Николай Егорович включил зажигание. Ехали недолго. Водитель молчал и угрожающе сопел. Тихон боялся его потревожить. Вскоре машина оказалась между двух длинных рядов однотипных гаражей из силикатного кирпича.

Николай Егорович сбавил скорость, посматривая то влево, то вправо, будто что-то искал. Наконец он остановил машину. Резко хлопнула дверца, Николай Егорович двинулся к гаражу под номером 48.

– Помоги, – позвал он Тихона, когда снял замок и попытался дернуть провисшие гаражные ворота.

Не подозревая подвоха, Тихон подошел и с силой потянул железную створку. Николай Егорович уступил место, сделав шаг за спину. Его глаза сузились, а рука скользнула под куртку.

Внезапно гараж в глазах Тихона резко дернулся, будто подпрыгнул, а затем плавно и бесшумно свалился к ногам. На его месте Тихон увидел небо, пронзительно голубое, уже успевшее стряхнуть утреннюю белизну. Потом со всех сторон на беззащитный небосвод хлынула тьма и жадно поглотила дневной свет.

Саша Евтушенко пришел в институт, когда там толпились сотни абитуриентов и родителей. На их лицах отражался весь спектр возможных эмоций: от безутешного горя с рыданием и подвыванием, до безудержной радости с восторгом и гиканьем.

Саша долго пробивался сквозь гудящую толпу к стенду. Только оказавшись в первом ряду, он смог разглядеть в верхней части списка, среди немногочисленных пятерочников свою фамилию. Пошарив глазами по другим листкам, он разыскал ниже фамилию Заколова. Тихон получил четыре. Значит, неточность, о которой он упомянул, стоила одного балла.