Надёжен, право, не всегда,
Но лихо рушит города
И проливает реки крови.
Когда же бой утихнет грозный,
Испив игристого вина,
Забудут, чья была война,
Уйдут, как высохшие слёзы.
Тогда никто и не захочет
Любви, и Правды, и Добра,
И Воли, что была с утра,
Но странно пропадает к ночи.
Древо Познания
Эдем – это сад цветущий,
Здесь каждой по паре твари,
Гуляют в косматых кущах
В каком-то слепом угаре.
Растут апельсины, вишни,
А где-то, немного слева,
Где нету свидетелей лишних,
Укрылось Познания Древо.
Его охранять не смеют —
Все знают, что плод запретный.
Фамильная вотчина Змея
То дерево было при этом.
Безгрешный ребёнок Ева,
Чиста, как грядущая вьюга,
Подводит к Познания Древу
Большого дурного друга.
В союзе с коварным Змеем —
Здесь всё до смешного просто —
Залили Адама елеем,
Чтоб не было лишних вопросов,
И плод с самой верхней ветки,
Запретным умом налитый,
Такой аппетитный и редкий,
Попался троим троглодитам.
Вкусили-то по кусочку,
Он вяжущим был и кислым…
Большая и жирная точка
Над раем в тот час повисла.
Нельзя обитать в Эдеме
Имея сужденья и взгляды,
Задумаешься на время —
И сразу окажешься рядом.
Где нужно еду и одежду
В трудах добывать и муках,
Где Вера, Любовь и Надежда
Пока лишь доступны глупым.
Русские
Тропинкою закрученной,
Минуя злые осыпи,
Взбираемся по кручам мы
Не голыми, так босыми.
Глядим в ущелья узкие,
Морозит страх под кожею.
В горах мы просто русские —
Случайные прохожие.
Зато низины ровные,
Зато леса дремучие
Для нас, как братья кровные,
Мы здесь от веку лучшие.
Давно истёрлись в памяти,
Кто лез и кто науськивал.
Всех обучили грамоте,
Недаром, что мы русские.
«Забыла Франция Дантона…»
Забыла Франция Дантона,
Стёрт в памяти любой Комнин…
Сейчас фигурки из картона
На полке, где дымит камин.
Сухих цветов больные листья,
На вазе мёртвая пыльца.
И что-то неприметно лисье
В чертах небритого лица.
Он – правнук царского лакея:
Фамильный герб, старинный род,
Похмельем каждый раз болея,
Честит по матери народ.
Он – уцелевший в бурном веке
Под градом брани и камней,
Ещё похож на человека,
Но без претензий и корней.
И если вдруг теперь забудем,
Откуда появились мы,
То тоже станем: вроде люди,
Но с полкой вместо головы.
«Порочный круг – не замкнутый…»
Порочный круг – не замкнутый,
Он, как спираль, закрученный.
Злой рок прорваться в дамки дал:
Всё к лучшему, всё к лучшему.
Шинель уж молью съедена,
Висит, как вишня спелая.
Ты ночью кем-то бредила:
Что сделано, то сделано.
Мы ценим прорицателей,
Страданье – вожделение.
Послать бы всех по матери
От Рюрика до Ленина.
Любовь – как эманация,
И к женщине, и к Родине.
Такая, в целом, нация —
Загадочная, вроде бы.
Но вымучили миссию
И верим во спасение.
Боюсь, не хватит бисера
Метать до воскресения.
«Меня простите не за то…»
Меня простите не за то,
Что я грешил, не зная меры,
Что чужд был благости и веры,
И редко жил с закрытым ртом.
Я не жалею ни о чём.
Да, наносил обиды скоро,
Да, бил без лишних разговоров,
Да так, что вывихнул плечо…
Но я прошу меня простить
За то, что не умел бояться,
За то, что не любил паяцев,
Не научился врать и льстить.
А это значит, что не смог
Внести свой вклад в разброд и хаос,
И как простой российский страус,
Запрятать голову в песок.
Победители
Вот так, играя на гармони,
Мы пол Европы обошли.
Без дураков, без антимоний.
Из топора варили щи,
Таскали дом на шее в скатке,
Курили жгучий самосад,
И удивлялись на порядки,
И улыбались невпопад,
И оставляли пот и шрамы
На той игрушечной земле.
А за спиной Россия-мама
В кровоподтёках и золе.
Конечно, были прегрешенья,
Но лютовали не спеша.
Нас раздирали жажда мщенья
И чисто русская душа.
«И если нечего сказать, тогда молчи…»
И если нечего сказать, тогда молчи,