24 августа генерал-полковник фон Рундштедт был назначен командующим группой армий «Юг».

«Он был блестяще одаренным военачальником, – пишет фон Манштейн. – Он умел сразу схватывать самое важное и занимался только важными вопросами. Все, что являлось второстепенным, его абсолютно не интересовало. Что касается его личности, то это был, как принято выражаться, человек старой школы. Этот стиль, к сожалению, исчезает, хотя он раньше обогащал жизнь нюансом любезности. Генерал-полковник обладал обаянием. Этому обаянию не мог противостоять даже Гитлер. Он питал к генерал-полковнику, по-видимому, подлинную привязанность и, как это ни странно, сохранил ее и после того, как он дважды подвергал его опале. Возможно, Гитлера привлекало в Рундштедте то, что он производил впечатление человека минувших, непонятных ему времен, к внутренней и внешней атмосфере которых он никогда не мог приобщиться».[62]

Начальником штаба группы армий «Юг» стал фон Манштейн. Оперативный отдел возглавил энергичный полковник Генштаба Блюментритт, с которым фон Манштейна связывали узы взаимного доверия.

В половине четвертого вечера 25 августа штаб группы армий «Юг» получил от Главнокомандования Сухопутных войск шифрованный приказ: «Операция «Вейс», первый день «Ч» – 26.08, 4.30»[63]. Но уже через шесть часов поступает другой приказ:

«Открывать военные действия запрещено. Немедленно остановить войска. Мобилизация продолжается. Развертывание по плану «Вейс» и «Вест» (на Западном фронте. – Авт.) продолжать, как намечено».[64]

Фон Манштейн, оценивая впоследствии этот приказ, писал:

«О причинах, которые побудили Гитлера, по-видимому, в последний момент изменить свое решение начать войну, мы ничего не узнали. Говорили только, что еще ведутся переговоры. Можно легко понять, что мы, солдаты, были неприятно поражены подобными методами главного командования. Ведь решение о начале войны, в конце концов, является самым ответственным решением главы государства».[65]

Все были в ожидании: поступит ли снова приказ о наступлении или нет? Все разрешилось около пяти часов вечера 31 августа, когда поступила команда: «Ч – 01.09, 04.45».

Для нападения на Польшу, по данным фон Манштейна, были сосредоточены 42 кадровые дивизии, в том числе 6 танковых и 4 моторизованных. Кроме того, имелось еще 16 дивизий, укомплектованных только после мобилизации.

В соответствии с планом нападения на Польшу «Вейс» («Белый») сухопутные, военно-воздушные и военно-морские силы Германии были скрытно отмобилизованы и развернуты до начала агрессии. В Восточную Пруссию войска направлялись под предлогом празднования 25-й годовщины победы кайзеровской армии над русскими войсками в августе 1914 г., а в Померанию и Силезию – якобы для выполнения оборонительных работ. Танковые и моторизованные соединения были выведены на учения в Среднюю Германию с таким расчетом, чтобы они в кратчайшие сроки могли выйти в районы сосредоточения перед самым вторжением в Польшу.

В директиве главнокомандующего Сухопутных войск вермахта генерала В. фон Браухича о плане нападения на Польшу и развертывании войск отмечалось, что политическое руководство Германии требует начать войну внезапным и мощным наступлением и добиться быстрых успехов. Замысел состоял в том, чтобы неожиданным вторжением на территорию Польши сорвать мобилизацию и сосредоточение ее армии, а затем концентрическими ударами из Силезии, с одной стороны, Померании и Восточной Пруссии – с другой, разгромить главные силы польской армии, находившиеся западнее рек Висла и Нарев[66]. Решающая роль в достижении этой цели отводилась бронетанковым войскам и авиации.