Следователь смотрела на меня с недоумением, не понимая, почему кошка попалась в ловушку, предназначенную для мышей.

– Когда поступает заявление об исчезновении человека, мы первым делом проверяем камеры видеонаблюдения и выясняем, где он был замечен в последний раз и куда направлялся, а также ищем последнего, с кем он виделся. В случае с Хэроком это была ты. Но я пришла к тебе в последнюю очередь. Как думаешь почему?

Ее вопрос не был загадкой, а слушать одну и ту же историю мне уже надоело. Не зная, какой ответ она желала услышать, я просто хотела, чтобы все поскорее закончилось. Поэтому готова была пойти у нее на поводу, лишь бы она поскорее ушла из моего дома. Однако следователь начала говорить странные вещи.

– По правде говоря, когда заявили об исчезновении, мы особенно тщательно проработали версию с побегом. Для обычного подростка, у которого не было никаких проблем, убегать из дома крайне необычно. Многие делают это по собственному желанию. И конечно, родители часто говорят: «У нашего ребенка не было причин сбегать из дома», но на практике все иначе. Ведь, помимо отношений с семьей, есть и другие причины, например проблемы с друзьями. Я навестила родителей Хэрока. Собиралась сказать им, что он, вероятнее всего, просто сбежал, а не пропал, но они рассказали нечто неожиданное про тебя. Они, как и многие его друзья, сказали, что ты собиралась убить Хэрока.

С ума сойти. Мое лицо перекосило до неузнаваемости от замешательства и злости.

– И кто вам такое наплел?

– Друзья Хэрока.

– И вы им верите?

– В школе тебя называют «психичкой».

Лицо у меня напряглось еще больше. Следователь продолжила:

– Когда я спросила, что они имеют в виду, они объяснили это как «психованная истеричка». Хэрок часто называл тебя так перед друзьями. Говорил, что собираешься его убить. Ему было страшно.

Я усмехнулась, сама того не заметив. Говорил, что я планирую тебя убить? Что боишься меня? Даже потеряла дар речи, не веря в услышанное.

Разве не говорила? Проблема всегда была в твоих друзьях.

– Поссорились, что ли? – спросила Ончжу, всем своим видом показывая беспокойство. Как будто началась война, ну правда. Я молча лежала на парте с опухшим от слез лицом.

– Эй, что такое? Правда поссорились? Глаза все красные. Как же так?

Мы впервые поругались.

Я с вечера рыдала в подушку, думая о неизбежном расставании. Были ли твои глаза такими же отекшими от слез? Что мне тебе сказать? Извиниться? Невозможно описать, сколько мыслей вертелось в моей голове по дороге в школу.

Однако ты все не приходил. Столпившиеся вокруг одноклассники стали галдеть о нашей ссоре. Первой поделиться сплетней хотела, конечно же, Ончжу.

– Похоже, действительно поругались. Вчера ведь у Хэрока был день рождения, что могло случиться?

Странно. Несмотря на то что Ончжу старалась показать, как сильно переживала за нас, мне почему-то слышалось злорадство в ее словах вместо сочувствия.

Не знаю, спрашивала Ончжу из чистого любопытства или искренне беспокоилась. Она говорила о нашей ссоре так долго, будто хотела, чтобы об этом услышали все и мы по-настоящему расстались.

Наён и Йечжи, похоже, раздражало поведение Ончжу. Ты же знаешь: они вспыльчивые и не станут терпеть, если им что-то не нравится.

– Так сильно хочешь всем рассказать? Пойдем сразу по радио объявим.

Ончжу растерялась от резких слов Наён. С невинным выражением на красивом лице, она будто не понимала, о чем говорит Наён. Отвратительно. Это почувствовала не только я, поэтому Йечжи обратилась к растерянной Ончжу напрямую:

– И без тебя уже все поняли, что они поссорились.