Наша переписка быстро превратилась во что-то особенное. По крайней мере, я так считал. Мне нравилось иногда лежать ночью и перечитывать её. Это было всё равно что читать интересный диалог из какой-нибудь книги. Местами это напоминало романы Томаса Харди, а местами это были столь беззаботные беседы, что я невольно улыбался и чувствовал тепло в груди. Каждое своё слово я пропитывал в любви, прежде чем отправить ей. Замечала ли она это? Трудно сказать наверняка, можно только догадываться. Мне не жалко было для неё добрых слов, я начал считать это своим долгом – быть с ней рядом как можно чаще и поддерживать, если ей это нужно; дарить радость, если она грустила; слушать, если ей было что сказать. Если я мог ей что-то дать, то я хотел отдать всё, без остатка. И не потому, что хотел получить что-то взамен. Я делал этот просто потому, что любил её. Любил так сильно, что начисто позабыл об окружающем мире.

Дни летели, снег засыпал город, температура падала всё ниже, пока я был полностью во власти любви. Прошло две недели с тех пор, как я впервые написал Лене. С тех пор мы успели обсудить немало интересных вещей, я отправил ей около четырёх своих рассказов, а она, что удивительно, читала их и хвалила. Но в конце концов я понял, что застрял на мертвой точке и совершенно не представляю, что нужно делать дальше.

От Эдди я скрывал всё подряд, а вот Арии доверился полностью. Ей я пересказывал наши с Леной разговоры с целью узнать, правильно ли я всё сказал, не обидел ли как-то. Ария всегда терпеливо выслушивала меня и давала советы. В конечном итоге наша беседа сводилась к следующему:

– Что мне делать, Ария? Мне кажется, что я ей не так уж сильно и нравлюсь…

– Позови её куда-нибудь погулять и всё, – всегда отвечала она. – Толку от твоих бесед в социальной сети. Погуляй с ней, побудь рядом в реальности…

– Она откажется. Лена ни за что не согласится пойти гулять с таким придурком, как я.

– С чего ты взял? Сначала попробуй, а после гадай.

– Нет, это гнилой ход…

И так снова и снова. Каждый раз, когда я поднимал эту тему, мы неизменно заканчивали разговор моим упёртым отказом попробовать пригласить Лену куда-нибудь.

Дома я однажды решился заговорить об этом и с Эдди. Он резко осудил меня за нелепый страх позвать куда-нибудь Лену.

– Знаешь, что она сделает, если ты не прекратишь слать ей письма в режиме "online only"? – говорил он. – Она пошлёт тебя на хрен, Спэнсер, не сомневайся! Она пошлёт тебя, а спать будет с другим парнем, который не побоялся позвать ее в кафе. Она выберет реальность, какой бы кривой та ни была, а не цифровую любовь, какую ты ей даришь изо дня в день. Твой виртуальный образ никому не нужен. Ей нужен оригинал, а не дрянная проекция. И даже не говори мне, что в этих сообщениях ты настоящий. Это лишь несколько строк компьютерного кода и не более! Это не ты, Спэнсер. Общения в Интернете мало, любовь этими нулями и единицами питаться не может долго. Я, конечно, понимаю, что ты у нас цифровой дьявол и всё такое, но всему есть предел. Если ты действительно хочешь добиться её, то встань, швырни свой телефон об стену и иди к ней. С твоей-то внешностью у тебя все шансы заполучить её, намного больше, чем у других парней. Но если останешься здесь, если продолжишь общаться с ней через нескончаемые сообщения в социальной сети, то обязательно проиграешь. А потом будешь удивляться и слезы лить… Ну? Чего ты замолк?

Я сам не знал, почему я замолк. Возможно потому, что Эдди был прав – я действительно играю в странную игру, боясь реальности.

Ночью того же дня со мной случился приступ отчаяния. Именно тогда я в панике написал Арии, что желаю со всем покончить, но не могу; желаю ненавидеть Лену, но не могу.