Мужчины пожали руки.

– Сондерс, – сказал Сондерс, протягивая руку.

– Ага, – сконфуженно ответил Эдмундс. – Мы знакомы.

Выражение лица Эдмундса выражало недоумение.

– Мы работали вместе около шести месяцев… По делу Тряпичной Куклы. – напомнил Эдмундс.

Выражение лица не поменялось.

Поняв, что проще будет просто пожать руки, Эдмундс сделал это.

– Ладно, Сондерс, – сказал Волк, делая шаг назад и освобождая место, – начинай.

Достав свою записную книжку, Сондерс помедлил, затем подошел к поврежденной двери и закрыл ее.

– Первого января, тридцать пять минут первого ночи, детектив Блейк и я получили звонок от констебля Рэндела с просьбой о подкреплении по предполагаемому самоубийству. Мы приехали без четырех минут первого и нашли, – он прокашлялся, – тело шестидесятилетнего мужчины, лежащее лицом вниз в центре этой комнаты. В левом виске одно пулевое отверстие. На полу рядом с телом лежал пистолет калибром девять миллиметров.

Все хранили молчание, занятые собственными мыслями; темное пятно на полу приковывало к себе все внимание.

Сондерс перелистнул страницу.

– После того как были сделаны фотографии, оружие было изъято в качестве улики. Криминалистическая экспертиза показала, что на нем были обнаружены только отпечатки жертвы. Учитывая, что убитый был левшой, баллистическая экспертиза показала, что именно этот пистолет – оружие, из которого был совершен выстрел. По прибытии на место констеблю Рэнделу пришлось силой открывать дверь в дом. Обнаружив, что дверь на втором этаже была заперта, ему так же силой пришлось ее открыть, причинив ущерб, видимый на двери.

Сандерс перелистнул еще одну страницу.

– Тело обнаружено в запертой комнате, других улик найдено не было. Единственное в комнате окно заперто изнутри… Заключение: самоубийство.

Волк подошел к окну, чтобы осмотреть его: заводской пластик все еще покрывал замок в том месте, которое показывало, что он никогда не открывался.

– Никаких предсмертных записок? – спросил он.

– Не обнаружено, – ответил Сондерс. – Что происходит в семи случаях самоубийств из десяти.

– Где была Мэгги в это время? – спросил Эдмундс, еще не дочитавший папку до конца.

– У друзей, – сказал Сондерс. – На вечеринке в Хампстеде.

– Финли ненавидел Новый год, – хором сказали Волк и Бакстер.

Он улыбнулся. Она – нет.

– Тогда кто вызвал полицию? – спросил их Эдмундс.

– Сам Финли. По городскому телефону в прихожей, – Сондерс снова обратился к записной книжке. – В семь минут первого ночи был активирован протокол «Тихое решение»[1], наряд полиции выехал на вызов.

– Он ничего не сказал?

– Нет, – ответил Сондерс. – Но бог его знает, в каком состоянии был его разум в тот момент.

Он выжидающе посмотрел на комиссара.

– Мне он показался вменяемым, – грустно улыбнулся Кристиан. – Я был с ним в этой комнате ранее вечером, – объяснил он. – Довольно много выпили из непочатой бутылки виски.

Бакстер вспомнила фотографии с места преступления, бутылка паршивого виски лежала перевернутая на полу – подарок от отдела в честь его ухода на пенсию.

– Что вы обсуждали? – Эдмундс спросил Кристиана. – Могу я задавать такие вопросы?

– А что обсуждают старые друзья, когда собираются на праздники? Воспоминания о былых приключениях, кто и в какой драке победил, девчонки, разбившие нам сердца, – он улыбнулся. – Я не ответил на его звонок после полуночи, за что себя никогда не прощу. Несколько минут спустя я получил это…

Кристиан показал всем экран своего телефона:

– Тогда-то я и запаниковал, прыгнул в такси и доехал обратно как можно быстрее. Я приехал через несколько минут после того, как полиция выбила дверь, – сказал он, уткнувшись взглядом в пол, будто он все еще видел лежащее там тело Финли.