А моя то шляпа где? Как на зло не помню. Ничего, сейчас найдётся. Только вчера её видел. Ааа, точно, повесил у выхода.

– Пойдём уже, не планировал у тебя тут весь день столбом простоять

– Что ж ты такой нетерпеливый

– Это не я нетерпеливый, а ты медлительный

– Ну а куда торопится то, мы никуда не опаздываем, кстати, знаешь, кто никогда не опаздывает, тот, кто никуда не торопится

– Большей чуши я в жизни не слышал, если никуда не торопится, может и не опоздаешь, да вот только все пропустишь

– Поднимайся, давай, надоели уже эти твои разговоры не о чем

Он прав пора бы уже и воздухом подышать.

На улице по-прежнему не по сезону студено. Откуда-то с береговой линии стремительно и гневно несётся холодный ветер. То, что сейчас льётся с неба, и дождём то не хочется называть, так маленькие едва уловимые для глаза крошки, будто кто-то крошит над нашими головами огромную рисовую лепешку. Листья под ногами превращаются в густую однородную массу, прилипающую ко всему. Действительно, пройдя немного в этой кромешной тишине, стал осознавать, её сковывающий, немного зловещий характер. Храм и окрестности, куда не глянь, похожи на копии самих себя. А может и не стоило выходить, не с проста же все вот так попрятались.

Иори шёл впереди меня, то и дело любопытно и немного нервно озираясь по сторонам, как будто желая увидеть, что то ожидаемое, то о чем уже знал. Но вокруг была только пугающая беззвучная пустыня

Складывалось ощущение, что и жаворонки, так любившие гостить в пучине густых ветвей, так же в пугающем ожидании чего то, нашли себе другой приют. В конце концов на нашем неприметном храме, сокрытом в вековых лесах за грядой старинных камней, обильно заросших мхом не заканчивается их жизнь, их свободе можно только позавидовать.

– Вон он, наконец-то!

Вдруг вскрикнул Иори и тут же, сорвавшись с места, помчался к храмовому огороду. Не знаю, чем оправдана его спешка, он за буквально пару секунд, перепрыгнув несколько маленьких заборчиков оказался возле Ичиро, нашего местного дворника с довольно темным прошлым.

Восточнее нашего храма располагалось имение, оно было одним из самых богатых в Миэ. Там жил уже пожилой торговец, у которого была своя ремесленная мастерская по изготовлению изделий из нефрита. Его массово выкапывали в карьере, между городками Цу и Мицусака. Эти изделия, особенно вытянутые змеевидные драконы и фигурки будд, весьма успешно продавались и высоко ценились от Эдо до Рюкю. Я не помню сейчас его имя то ли Хизока то ли Хизэши, помню его фамилию, ее до сих пор многие помнят – Мори. Он довольно поздно женился, но в преклонном возрасте боги все – таки подарили ему сына. Им и был наш дворник Ичиро. И понятно, что дворником он был не всегда, ему пророчили продолжить семейное дело и прожить безбедную жизнь. Но около пятнадцати лет тому назад, его отец умер, годы взяли свое, жена его хоть и была значительно моложе, но то ли от груза навалившихся на нее проблем, то ли от сильной боли утраты, умерла, и примерно через год уже хоронили ее.

Юного Ичиро, довольно болезненно переживавшего такой поспешный уход самых близких людей, передали на воспитание его дяди Сэберо, который приехал в наши края, кажется из Нагано. Как мне рассказывали, он не сильно заботился о воспитании молодого наследника. По своей натуре он был очень ленивым и ко всему прочему заядлым пьяницей и балагуром, но к Ичиро относился радушно, возможно потому что не имел возможности свободно распоряжаться состоянием своего брата, но очень этого желал. Вообще говорят, что он и правда любил Ичиро, но напиваться и закатывать сценки он любил намного больше. Так продолжалось довольно долго, и юный хозяин нефритового дела под влиянием своего буйного как гроза дяди, постепенно поддавался его влиянию. Ичиро стал выпивать и проводить много времени в публичных домах, совершенно забыв обо всем кроме наслаждений, люди которым он доверил вести дела, были заинтересованы в основном в собственном обогащении и не много смыслили в торговле и нефритовом деле. Работники, помнившие, как к делам относился его покойный отец, постепенно разбегались, остались только самые преданные, вкопанные в это место, не видевшие себя где-либо еще.