Пройдя еще пятнадцать ступеней, Арина остановилась. Откуда-то из глубины метро до Арины донесся странный гул, заставивший шевелиться волосы на ее голове. Звук раздавался где-то очень-очень далеко, и природу этого звука Арина никак не могла распознать. Необходимо было принять решение: идти или не идти дальше. И Арина приняла его. Она позвала Германа, чтобы тот спустился еще ровно на десять ступенек и остался там ожидать ее. Она же должна идти дальше.

Герман начал было спорить с ней. И Арина, как бы это ни было ей неприятно, вынуждена была настоять на своем. Скрепя сердце она безапелляционно отрезала: «Нет! Ты остаешься здесь. Не спорь». Затем, убедившись, что Герман выполнил ее приказ, она направилась дальше.

Она двигалась осторожно, ступенька за ступенькой, как будто спускалась в преисподнюю. Казалось, она находится уже не в мире людей, а где-то там… в мире, описанном в Библии. И это место было не радо ее видеть.

Панорама открывалась ей постепенно. Теперь, когда два прожектора были выведены на платформу, Арине открылась ужасная картина. Вся площадь станции была практически полностью покрыта бурым слоем свернувшейся крови и завалена частями человеческих тел, над которыми теперь носилось огромное количество мух. Насекомые жужжали, кружили роились над трупами. Но не это привлекло внимание Арины. Она заметила нечто другое. Трупы двигались! Присмотревшись, Арина ахнула: это были крысы! Полчища крыс сновали под трупами, над трупами, между трупами. Зрелище было поистине чудовищным: оторванные, отгрызенные руки, ноги, головы, кишки, прочие органы – всё это двигалось, то и дело меняло местоположение. Крысы таскали части тел по платформе, периодически отволакивали какой-то особо понравившийся кусок куда-то прочь… за пределы платформы. Арина продолжала спускаться, прислушиваясь изо всех сил. Ее очень беспокоил шум, который постепенно усиливался. Когда наконец она ступила на платформу, с ней связался генерал Бейдер:

– Арина, прием!

Чертыхаясь про себя – очень уж вызов этот оказался некстати, – максимально тихо, но в то же время так, чтобы ее услышали, Арина ответила:

– Я слушаю, господин генерал-лейтенант.

– Арина, мы видим все картинки. Ты должна остановиться. Дальше продвигаться очень опасно.

– Мы должны узнать, что тут случилось! Здесь нет ни одного целого тела. Все разорваны. Где все военные? Пока я не вижу ни одного признака, что они здесь были. Я должны пройти немного вглубь и отправить один из прожекторов с одним из дронов слежения в тоннель. Поверьте, если появится опасность, я ретируюсь тут же! Сейчас для меня гораздо опаснее разговаривать с вами. Позвольте, я доделаю свою работу! Пожалуйста!

– Хорошо! Я разрешаю. Может, хотя бы от нас не будешь отключаться?

– Буду. Буду отключаться. Я должна прислушиваться, слышать каждый шорох, а связь будет мешать! Пожалуйста, давайте все обсудим потом. Если вдруг что-то пойдет не так, вы все увидите.

– Отключаюсь. Делай!

Бейдер положил трубку. Ему стало немного обидно. Он, как мог, заботился об Арине, но теперь, похоже, его забота была не нужна. Видимо, она уже «выросла».

Арина сделала несколько шагов вглубь платформы. Звуки, которые ее настораживали, продолжали приближаться. Но она плохо понимала, откуда они исходили. Пройдя метров десять, Арина остановилась. Звуки становились все пронзительнее. Сначала она подошла к левому краю платформы, а затем – к правому. Шум становился все более явным. Арина направила два дрона в тоннели: одного с левого края платформы, другого – с правого. А сама пошла к началу платформы, чтобы дрон, который был ближе к ней, смог улететь на максимальное расстояние вглубь. Группы дронов с прожекторами она также разделила. Одна группа находилась на середине платформы, а другая полетела в тоннель, освещая путь каждому из основных, передающих картинки, дронов.