Арина показала остающимся на предыдущей точке, чтобы они спустились до их с Германом уровня и закрепили в этом месте тросы. Некоторое время Арина ждала остальных бойцов, которые аккуратно продвигались на их уровень. Когда все закрепили тросы, Арина дала условный знак, что они с Германом спускаются к следующей точке. Остальным нужно было снова ждать их сигнала. Пройдя еще один пролет, Арина с Германом снова проверили, что же там видно… что показывают им дроны. Пока все шло в рамках запланированного.

Внизу было очень тихо. Арина подала условный знак, и все остальные члены группы спустились на второй уровень. Закрепление тросов прошло в штатном режиме. Арина приказала запустить остальные дроны, которые вчетвером крепились к большому прожектору. И начала вместе с Германом спуск на третий уровень. Спустившись вниз, они повторили снова те же действия и позвали остальных. Закрепив последнюю партию тросов, Арина дала знак всем оставаться на местах. Сама же она осторожно прошла на следующую точку, наблюдая за картинкой, которая одновременно проецировалась на ее шлем и на экраны в командном пункте президента, где сейчас Бейдер и Субботин наблюдали за ней. Последний очень рвался пойти вместе с ними, но Арина прекрасно понимала, что Субботин не дотягивает до их физической формы очень и очень сильно. Поэтому она категорически отвергла эту идею, разнесла ее в пух и прах. Она привела слишком много логических доводов. Михаил Анатольевич на нее за это даже немного обиделся. Но сейчас она старалась не думать о его обидах. Сейчас они находились на глубине более сорока метров под землей и, честно говоря, она чувствовала себя неуютно, даже несмотря на полную боевую экипировку. Она не знала, сколько тварей сейчас находится в метро, не знала, что стало с предыдущими сошедшими сюда бойцами. Знала только одно: если им придется быстро выбираться отсюда, сделать это будет очень сложно. Это было бы непростой задачей даже если бы они являлись лучшими спортсменами. А они ими не были.

Воздух стоял очень плотный, затхлый и вязкий. Пахло кровью, нечистотами и разложением. Света здесь было недостаточно. Большинство аварийных ламп, находящихся на пути их следования, было разбито. А внизу, хоть там в общем-то была и не кромешная тьма, не было видно ничего. Дроны с прожекторами опускались медленнее обычных одиночных дронов.

Арина показала Герману, чтобы и он спускался к ней. Вместе они стали вглядываться в серый сумрак внизу. Ничего не увидев ни на дронах, которые уже подлетали к подножию эскалатора, ни на дронах, которые несли прожекторы, Арина дала знак остальным спуститься до их уровня. Сейчас они стояли на максимально удаленной точке, согласованной с руководством. Дальше пока решили не продвигаться.

Дроны удалились от каждого бойца на одинаковое расстояние. Необходимо было либо заканчивать операцию, либо пройти вниз еще один пролет. Они уже закрепили каждый по тросу. Спуск дальше нужно было согласовать с Бейдером, который, в свою очередь, должен был это согласовать с президентом.

Арина осторожно вызвала своего начальника:

– Прием, Арина Грик на связи!

– Арина, Бейдер слушает.

– Господин генерал-лейтенант, нам нужно спуститься на четвертый уровень. Но у нас отсутствует достаточная видимость, чтобы оценить ситуацию внизу. Прошу вашего подтверждения.

– Вы собираетесь вниз идти вшестером?

– Я не знаю. Пока не могу сориентироваться. Все очень странно.

– Опиши ваш спуск. Картинку вижу, но, сама понимаешь, отсюда не все понятно.

– Хорошо. Пока видно только, что эскалатор в засохшей крови, грязи, кое-где имеются фрагменты тел. Но это все не свежее. Впечатление, что люди бежали вверх. Если что-то и происходило, то исключительно внизу. Я бы запросила заранее разрешение на огонь на поражение при любых наших подозрениях на атаку.