В другом месте автор использует для обозначения образов восприятия термин «зрительные восприятия»: «Ощущения, вызываемые светом в нервном аппарате зрения, используются нами для формирования представлений о существовании, форме и положении внешних объектов. Представления такого рода мы будем называть зрительными восприятиями» (с. 21). Далее Г. Гельмгольц (1999) подробно разъясняет, что речь идет не о предметах внешнего мира, воспринимаемых нами, а именно об их зрительных образах, которые представляют собой лишь «символы или знаки предметов» (с. 36). Автор (там же) подчеркивает, что образ предмета и сам предмет принадлежат к двум различным мирам, которые даже не допускают сравнения друг с другом.

В. Вундт (2007) использует понятия восприятия и представления восприятия. Он пишет: «Впрочем, еще и в настоящее время многие психологи обозначают словом “представление” лишь те образования, которые не вызваны непосредственными внешними впечатлениями, то есть лишь так называемые “образы воспоминания”; представления же, обусловленные идущими извне впечатлениями органов чувств, называются в этом случае “восприятиями”» (с. 42); «…чувства зрения и слуха порождают, таким образом, в высшей степени разнообразные и богатые комбинации, во-первых, качеств простых ощущений, во-вторых, тех сплетений представлений, в которые могут соединяться эти ощущения» (с. 44–45).

В. Вундт (2007) полагает даже, что «вообще нет каких-либо общезначимых различий между образами воспоминания и так называемыми восприятиями органов чувств. Образы, возникающие во время сновидений, обыкновенно бывают столь же живыми, как и восприятия органов чувств в бодрственном состоянии, почему они сплошь и рядом принимаются нами за действительно пережитые события» (с. 43).

Нельзя не отметить, что позиция, согласно которой выделяется предмет вне нас и образы восприятия этого предмета в сознании, локализуемые сознанием тоже вовне, легко может быть подвергнута жесткой критике. Наш здравый смысл уверен в существовании предмета вне нас, но, соглашаясь с наличием образа его восприятия, он удваивает сущности… Получается, что есть физический объект и еще его психический образ восприятия. Подобный вывод не может не смущать психологов, что вынуждает их либо не углубляться в эту проблему (отечественные психологи), либо просто не использовать понятие образы восприятия (зарубежные психологи).

У многих исследователей не вызывает сомнения правота И. Канта (1994, с. 306), утверждающего, что предметы не имеют существования сами по себе, вне нашей мысли. А. Бэн (1998) пишет: «Всякое восприятие, всякое познание есть факт духовного порядка. Восприятие есть акт духа; что бы мы ни думали о воспринимаемом предмете “в нем самом”, мы никак не можем отделить его от воспринимающего духа. Восприятие дерева есть духовное явление; дерево познается как воспринимаемое и никак иначе… Дерева совершенно отдельно от восприятия мы не знаем, а говорить мы можем только о том, что знаем» (с. 490).

Получается, что, с одной стороны, мы не должны удваивать сущности без нужды. С другой стороны, «вещь в себе» – не то же самое, что предмет и наш образ восприятия предмета.

А. Бэн (1998) так пытается описать существующие противоречия: «Различие между внешним восприятием и субъективным сознанием основывается обычно на предположении о существовании внешнего мира, который сначала существует отдельно от восприятия, а затем воздействует на дух и им воспринимается. Этот взгляд содержит в себе внутреннее противоречие. Согласно общему признанию дерево есть нечто существующее само по себе, отдельно от всякого восприятия; отражая свет, оно производит световое впечатление, и тогда мы воспринимаем его; все люди уверены в том, что восприятие есть следствие, а дерево, независимое от восприятия, есть причина. Однако дерево известно нам только по восприятию, и мы не можем ничего сказать о том, что оно представляет из себя до восприятия или независимо от него: мы можем мыслить дерево только как воспринимаемое нами, а не как нечто не зависящее от восприятия» (с. 491).