– И вообще, нас, по-моему, никто даже не видел, – сказал Конан. – Сейчас спрячу улики.

Он взял обмякшее тело за перевязь для меча и, другой рукой подхватив голову за длинные патлы, поволок то и другое к колодцу.

– Раз нам напиться не дают, – пробормотал он мстительно, – я уж позабочусь, чтобы и остальным эта водичка поперек горла встала! Будь ты проклят, никчемный колодец! – И тело вместе с головой перевалилось через край. Миг спустя донесся глухой всплеск.

– На камнях кровь осталась… – прошептала Натала.

– И еще добавится, если я в скором времени воды не найду, – зло пообещал киммериец.

Долготерпением он не отличался никогда, и теперь оно было на исходе. И если напуганная девушка почти забыла от страха про жажду и голод, то Конан о своем брюхе помнил всегда.

– Надо открыть первую попавшуюся дверь, – заявил он решительно. – Рано или поздно мы кого-нибудь встретим!

– Не надо, Конан!.. – цепляясь за спутника, жалобно заплакала бритунийка. – Тут так жутко! Это город призраков и мертвецов! Лучше уйти обратно в пустыню и умереть там, чем напороться на неведомый ужас.

– Нет уж, – зарычал Конан. – Я отсюда уйду, только если меня вышвырнут за ворота. Должна же где-то в этом поганом городишке быть вода, а раз так, я ее найду! Всех тут поубиваю, а воду найду!

– А если убитые опять оживут? – прошептала девушка.

– Тогда я их буду рубить снова и снова, – отрезал Конан, – пока совсем не помрут! Ладно, пошли! Вот эта дверь ничем не хуже других… Держись за мной, только не вздумай бежать, пока я не велю!

Натала еле слышно пообещала слушаться. И пошла следом за ним, в буквальном смысле наступая на пятки, – к его немалому раздражению. Между тем спустившиеся сумерки заселили странный город фиолетовыми тенями; беглецы вошли в открытый дверной проем и оказались в просторном помещении со стенами сплошь в бархатных занавесях, расшитых непривычным узором. Пол, стены и потолок состояли все из того же зеленого стеклянистого камня, стены украшала золоченая резьба. Пол устилали меха и атласные подушки. Сводчатые арки вели в соседние комнаты. Конан и Натала обошли несколько помещений, очень похожих на самое первое…

Нигде по-прежнему не попадалось ни души.

– Кто-то здесь был, причем совсем недавно, – пробурчал Конан подозрительно. – Ложе еще хранит тепло человеческого тела, вон ту подушечку промяло чье-то бедро… И в воздухе витает запах духов!

Все здесь казалось каким-то странным, нереальным и жутковатым. Бродить по молчаливому дворцу было все равно что предаваться грезам, накурившись дурмана. Некоторые комнаты не освещались, и Конан с Наталой не заходили туда. Другие, наоборот, заливал ровный мягкий свет, исходивший, похоже, из драгоценных камней, затейливой чередой вделанных в стены. Внезапно, переступая порог очередного чертога, Натала вскрикнула и вцепилась в руку своего покровителя. Конан невнятно выругался и быстро огляделся, ища глазами врага, но никого не увидел.

– Да что с тобой такое? – напустился он на бритунийку. – Если еще раз так вцепишься в мою правую руку, я тебя отшлепаю! Чем, по-твоему, я драться должен? Хочешь, чтобы мне глотку тут перерезали?.. И чего вообще было орать?..

– Посмотри… во-он туда… – еле выговорила она прыгающими губами.

Конан посмотрел. «Во-он там» обнаружился стол из полированного черного дерева, уставленный золотыми сосудами – явно с едой и напитками. Только едоков не было видно.

– Ага, стол накрыт, – проворчал Конан. – Не знаю уж, для кого, но этому кому-то сегодня придется заново искать себе ужин…

– И мы… посмеем? – неуверенно переспросила девушка. – А вдруг они вернутся, и застанут нас, и…