Гигант бросил взгляд на жрицу, которая тоже заинтересованно смотрела на него. Было понятно, что он разозлился. Но из-за чего? Ведь если его здешнее я знает историю об исчезновении Ларши, значит, об этом знают многие. Если, не все. К чему тогда все эти разговоры об опасном городе, и о том, что ночевать возле него нельзя? Санька искренне недоумевал.

Конан подъехал поближе к Конкину, наклонился и тихо сказал:

– Заткнись.

Санька человек простой, и прямые приказы, даже сказанные шепотом, понимал сразу. Тем более если это приказывает гора мышц с ледяным взглядом, не обещающим ничего хорошего.

– Молчу, – также негромко буркнул Конкин, и тронул пятками свою кобылку, чтобы объехать остановившегося варвара. После столь недвусмысленного предупреждения Конана, он не собирался больше заговаривать о Ларше. Лучше пороется в своей памяти. Но тут вступила в дело Инсаэль, которая до этого молча следила за разговором.

– Конан, что это еще за дела? Как Ларша может быть разрушена? Пока она под охраной змеи, городу ничего…

Она вдруг прервала фразу, словно сказала что-то лишнее и закончила совсем не в том контексте.

– В общем, если Ларша не развалилась за многие века до этого, вряд ли что-нибудь произошло с ней сейчас.

– Ты права, этот город неистребим, ничего с ним не случилось, ветшает понемногу, но простоит, похоже, еще долго, – хмуро согласился варвар.

Конкин заметил, как Конан резко взглянул на жрицу при упоминании змея хранящего город. Тут явно существовала какая-то тайна, все что-то скрывали, и только Санька ничего не понимал. «Ну и черт с ним, – успокоил он себя – я, вообще, работник офиса, и в делах ведьм и варваров разбираться в принципе не должен».

– Ты, как я вижу, многое знаешь про великий город, – сразу зацепилась Инсаэль. – Ветшает… Это значит, что ты там побывал? Я ведь тоже кое-что слышала о воре, побывавшем в Ларше. Как ты смог уйти оттуда?

– Как, как… Вот этими вот ногами.

Конан раздраженно хлопнул себя по бедру, и, вздернув поводья, пустил лошадь рысью. Уже отрываясь от нас, он обернулся:

– Хватит болтать. Видите, впереди горы. Там может быть все что угодно, смотрите в оба. Я вперед, посмотрю дорогу.

Конкин понял, что он просто хотел прекратить разговор, потому что хотя на горизонте действительно появились горы, но степь до них просматривалась свободно. Вокруг не было ни души.

– Эй, подожди! – попыталась остановить варвара Инсаэль, но он не среагировал.

– Ты все равно, мне все расскажешь! – крикнула она в спину Конану. – Тупой варвар!

Санька заулыбался, любуясь Инсаэль – разозлившись, она стала еще красивей: черная шапка волос растрепалась, лицо порозовело, а глаза блестели, и как пишут в мелодрамах, метали молнии. Заметив его улыбку, девушка так сверкнула ими на Саньку, что тот мгновенно прогнал веселье и сделал равнодушное лицо. Ему совсем не хотелось становиться громоотводом. Кроме того, надо признаться, он все еще питал надежды, что Инсаэль начнет относиться к нему благосклонно. Нравилась она Конкину все больше, каждый день он находил в ней что-то особенное: то, как она откидывает волосы, то, как ловко сидит на лошади, и тому подобное. Он начал побаиваться, что влюбится окончательно, но успокаивал себя тем, что все, что происходит здесь – это не настоящая его жизнь, а так, словно бы он находится в игре. И в любой момент может отключить компьютер.

До вечера, о Ларше не говорили. Но Конкин все-таки хотел прояснить этот вопрос. Раз Конан там побывал, значит, он все знает об этом городе. А в Санькиной здешней памяти, нашлось еще кое-что об этом Стигийском городе. То, что он когда-то накопал сам, в поисках возможных сокровищ. Но раз Конан сказал, что проезжать рядом с опасным местом они не будут, а ночевать там тем более, то Санька решил отложить это дело на потом.