Фрол поднимается на холм, оглядывается, будто ищет что-то, а откуда палка у него в руках, только что не было палки, а вот, палка, антенна, что ли, какая-то отломанная, отсюда не вижу. Хочу идти за ним, Фрол делает мне знак, стой, где стоишь, неужели непонятно, все-то вас учить надо…

Стою.

Смотрю.

Как Фрол прикладывает к серпику месяца палку, чтобы получилась буква Р.

– Видно?

Голос Фрола с холма.

Киваю, ору:

– Видно!

– Вот и славненько…

Мой напарник снимает с неба готовую букву, аккуратно кладет в ящик, кажется, даже заворачивает во что-то, отсюда не вижу, во что.

Снова прикладывает палку.

Снова.

Снова.

Снова.

– Ну, давай теперь ты!

Спешу на холм, перехватываю у Фрола палку, отсюда вижу, и правда, антенна, хочу приложить, Фрол одергивает меня – погоди, погоди, – не сразу понимаю, что палку надо установить так, чтобы с подножья холма казалось, будто буква стоит на земле.

– Подцепляй!

Хватаю новоявленную букву, неожиданно тяжелую, заворачиваю в салфетку, только бы не уронить, только бы не разбить, почему-то мне кажется, что они бьются – складываю в ящик.

Фрол поднимает вверх два больших пальца.

Понимаю, что у меня получилось.

Как-то слишком просто.

Слишком…

– А я что вам сделаю? А я что сделаю, вас спрашиваю?

Это Фрол. Злой, взъерошенный, орет в трубку – а я что, а я что сделаю, – оттуда тоже что-то орут, типа умри, а сделай, и что-то подсказывает мне, что победа будет за Фролом, потому что…

…потому что небо тучами заволокло, вот почему.

И поэтому не будет никакого месяца, вот почему.

Смотрю на штабеля букв, сегодня их будут отправлять, а их не хватает, ну, если звонят и ругаются, значит, не хватает, хватало бы, не ругались бы. Прохожу мимо календаря, настораживаюсь, что-то тут не так, что-то, что-то, понять бы еще, что, а, ну да…

Само срывается с губ:

– Полнолуние!

– Знаю.

– Да что знаю, не понял, что ли – полнолуние!

– Да понял, понял, не первый день на свете живу!

– Да нет, ты не понял… какая буква Эр из полнолуния, это же…

Фрол оборачивается ко мне, фыркает, чуть не роняет массивный ящик:

– Ты вообще отмороженный или как?

– А что?

– А то! Ничего, что другие буквы тоже бывают?

Хлопаю себя по лбу:

– О! Ну, конечно же, О!

– Вт-вт… ты хть представляешь, скльк этих нужн, мне там на складе бшку трвут, а я им чег сделаю, чег сделаю, я спрашиваю? Всё тучами затянул на хрен, ткуда я им эту дстану? Вт уже нету… пять жалбу на нас накатают… А чег сделаю, чег сделаю, я спрашиваю…

– Спхватываюсь:

– А… а если взрывм разгнать?

– У тебя чег, в гараже бмба припрятана или пхлеще чт?

– Ну… ппрсить кг…

– Кт ж тебе чег сделает…

Уже хчу тступить, не тступаю, чт-т еще, чт-т, чт-т, чт-т…

А.

Ну да.

Хлпаю себя п лбу:

– А билеты на нчнй рейс купить не судьба?

– И как ты их через стекл лвить будешь, как лвить будешь, я тебя спрашиваю?

– А… нельзя?

– Нельзя, кнечн, как же ты их взьмешь-т? Т-т же… умник хренв… ну псиди верхм на самлете, на крыле, псмтрим, чт т тебя станется…

тступаю в глубину склада, налетаю на чт-т, в темнте не пнять, на чт, чт-т с грхтм разбивается, хрш, Фрл не слышит и не видит, а т бы и я сейчас разбился, ну да ладн, эрк у нас дстатчн, букв Р, в смысле, дним ящикм бльше, дним меньше, не убудет…

– Пошли эски ловить.

Киваю, эски, так эски. Догадываюсь:

– Тут все проще, тут и палки не надо…

– Проще? – Фрол смеется, дерзко, заливисто, – ну-ну… проще ему…

Думаю, в чем подвох, понимаю, что в жизни не догадаюсь, иду за Фролом, посмотрим, что он покажет…

– Ну вот, смотри… колодец видишь?

Смотрю на каменный колодец, в котором плещется убывающий месяц.

– Ведром черпать будем?

– Ведром, говоришь? Ну-ну, попробуй…

Пробую. Уже ожидаю какого-нибудь подвоха, но как всегда все превосходит мои ожидания. Луна выскальзывает из ведра юркой рыбкой, снова плюхается в воду.