Из этого описания можно подумать о некой его брезгливости не только к физическому труду, но и к помойке в целом. Но это было не так. Еще одним развлечением детства было есть зубную пасту, выдавливая остатки из найденных на помойке тюбиков. Конечно, хоть мы и были из бедных семей, мы отнюдь не голодали, и природу этого явления я объяснить не могу, поскольку и вкус зубных паст тогда был неподдельно противным. Сложностей с поиском выброшенных тюбиков из-под зубной пасты обычно не возникало, посему в этом деле, как мне тогда казалось, Саша С. преуспел гораздо больше остальных. Когда другие дети ковыряли палками мусор в поисках игрушек или просто прикольных вещей, стараясь углубиться как можно дальше, Саша С. ловко скручивал крышки с тюбиков, клал тюбики на землю (или что там было под ногами), нажимал ногой на тюбик или даже прыгал на нем одной ногой, поднимал и слизывал выдавленное.

Позже, через пару лет, свалку мусора там запретили, мусор, наверное, тоже увезли, а может, он сам куда-то делся: речка-вонючка, например, разнесла по просторам нашей необъятной родины (я помню, как еще в детстве старший брат рассказывал мне очередность рек, в которые впадает наша речка-вонючка, и потом в какое-то море), но место наших встреч осталось неизменным. Берег вонючки тянул нас к себе. Мы собирались там каждый день, обязательно жгли костер, курили сухие листья деревьев, неумело закручивая их в газету, пекли вырытую где-нибудь неподалеку – в чужом огороде – картошку. Саша С. был обычным пареньком, разве что иногда приносил из дома короткие отцовские окурки, и тогда мы добавляли в сухие листья деревьев настоящий табак!

Лет в четырнадцать мы уже стали встречаться в каких-то сомнительных компаниях, где курили уже не листья деревьев. Я не был приверженцем подобного времяпровождения, поэтому в этот период мы несколько потеряли друг друга из виду. Не то чтобы я чего-то или кого-то чурался (среда обитания, взрастившая меня, безусловно, оказывала на меня определенное давление, поэтому достаточно рано я попробовал алкоголь и иногда курил дешевые сигареты без фильтра), просто меня удручал сам факт бесцельного просиживания и никчемных разговоров. Алкоголь в компаниях был совсем не всегда, поэтому обычно компании просто сидели на задворках какого-нибудь старого дома или в подъезде дома в холодное время года. Разговоры были совсем не высокоинтеллектуальными и сводились чаще к вымышленным историям о драках или успешных встречах с девушками. Кроме этого, Сашу С., который был на год младше и, соответственно, учился на класс ниже, почему-то выгнали из школы, и он ходил на другой конец города в другую школу. Я толком так и не понял, почему его выгнали, может быть, ему было неинтересно. Поэтому встречались мы все реже, разве что на каких-нибудь масштабных драках район на район, где собирались обычно все подростки.

Несмотря на невзрачную среду обитания, заложенный природой интеллект позволил нам обоим закончить школу, каждый свою, и поступить в университет, который находился в областном центре на расстоянии семидесяти километров от нашего городка. Я, соответственно, уехал на один год раньше, поскольку был старше него, и, пожалуй что, в этот год мы с ним практически не встречались. Университет был достаточно убог и беден даже по тогдашнему моему пониманию, но это был, наверное, единственный на тот момент университет в нашей области, не считая педагогического, а уехать учиться в другую область не позволяло материальное положение.

Ну что сказать, отдаленность, хоть и небольшая, от родительского дома и самостоятельная жизнь первично действовали на всех одинаково: все студенты, покинувши отчий дом, теряли голову и черпали новое вдохновение для жизни. А вот дальше уже шла разница, поскольку вдохновение все черпали из разных источников, как, собственно, и реализовывали свое вдохновение все по-своему. В основной массе все было достаточно банально, мало кто вдохновлялся учебой, особенно на первом курсе, а вдохновение обычно черпалось из спиртного, и в это же спиртное вдохновение возвращалось. Получался некий замкнутый круг, внешне напоминавший беспробудную пьянку. Но только ухищренный особой мудростью мозг мог видеть в этом перерождение вдохновения из одной стадии в другую. Не так часто, но все же проскакивала и тема легких наркотиков. Я далеко не специалист, но, насколько мог ориентироваться в ценах, рядовой студент не мог позволить себе принимать наркотики по материальному положению. Поэтому внешне это выглядело так же, как я в детстве курил листья деревьев: марихуана (или что там было на самом деле) курилась студентами с очень важным видом, потом неумело и театрально имитировался «приход». Эту тему я отверг для себя сразу и навсегда.