– Не, не могу, это алкоголь. Я такое не пью.

Усмехнувшись, дама препроводила содержимое моего стакана внутрь себя. И посмотрела на меня, как мне показалось, заинтересованно.

– Ладно, не пьешь алкоголь, тогда буду греть своего спасителя своим телом, – и полезла под одеяло, а потом и под халат на мне.

Когда она забралась под мой халат, то оказалось, что на ней тоже уже ничего не было одето. Как и на мне под халатом. Не вынимая голову из-под одеяла, она гладила меня по коже ВЕЗДЕ, дышала на горло, слегка щипала губами за мои соски, прижималась всем телом, как только могла делать это, не отрываясь от ласк. Она оседлала меня, чтобы прижаться большей площадью тела.

– Так теплее, – спросила она голосом из-под одеяла.

А зачем шептаться, если мы в море, далеко от людских ушей и глаз. Да еще и заглушаемые шумом дождя и начинающейся бури.

– Не до конца, – ответил я ей и стал двумя руками за таз направлять ее промежность в направлении стоящего столбом члена.

Дана поняла и стала медленно, и мучительно медленно для меня, спускаться своим тазом по моему тазу. Приблизившись половыми губами к головке члена, она стала играть с ним, – то захватывая ее кончик губами, то снова отпуская захват.

Я взвыл и резким движением вверх всадил член в мягкую и мокрую щель партнерши. Дана закричала ответно и скинула одеяло. Теперь она приняла позу настоящей наездницы и поскакала на члене, всё глубже и глубже стараясь засадить его внутрь себя.

– Не сдерживайся, прошу тебя, – почти задыхаясь от скачки закричала она. – Не сдерживайся! В меня можно кончать! Кончай, как только захочешь этого.

Я знал по опыту, что если кончить суть раньше, чем надо именно мне, то семя может просто истечь в партнершу без яркого ощущения освобождения для меня. А если держать его в себе до последней возможности, то временами и с некоторыми партнершами можно достичь невиданного наслаждения от выброса семенной жидкости.

Я и держался, хотя под такой наездницей сдерживаться было крайне тяжело. Прямо-таки дикая амазонка по пустынной местности скачет и скачет, подгоняя и подгоняя своего скакуна.

– Блять! Хорошо-то как! Спасибо тебе! – я совсем потерял голову и орал вовсю глотку, бурно, как никогда ранее, кончая в женщину.

Я кричал и кричал что-то еще, совершенно не контролируя слова, эмоции, интонации, и не запоминая свои выкрики. Кажется, я кричал матерные слова, точно кричал благодарности за наслаждение, что-то еще…

Я даже плохо помню, что кричала она мне в ответ. Только помню, что тоже кричала.

– Знаешь, у меня давно не было мужчины, – сказала она, когда мы отдышались. – А из тех, кто были когда-то, я не помню, чтобы мы вдвоем так сильно кончали. Спасибо тебе.

Дана расслаблено лежала рядом на подушке на боку и смотрела на меня. Я смотрел в потолок и слушал бурю за стенами яхты. Вот уж поистине: «Остановись, мгновение!» – вспомнилось мне. Мне тоже было ОЧЕНЬ хорошо. Я отдался весь этому мгновению и теперь лежал обессиленно рядом с ней. Мне было приятно, что она буквально влюбленно смотрит на меня и говорит такие слова.

– Каждый прожитый день не повторим и единственный в нашей жизни, – ответил я ей философски.

– Не надо сейчас о бренности бытия, – рассмеялась женщина. – Мне сейчас хочется говорить и думать о вечности. После нашего соития у меня внутри словно целая новая вселенная открылась. Ты можешь себе такое представить?

Я покачал головой. Не могу я представить себе женскую вселенную внутри женщины. Тем более новую.

Я повернулся к ней и погладил ладонью по ее обнаженным грудям.

– Ты меня уже заводишь, – улыбнулась любовница. – Ты на самом деле этого уже хочешь и можешь?