–Лучше бы обычным шокером ее ебнули, – осуждающе сказал Илья и отвернулся.

–Ааа… Ни хера не понимаешь, – разочаровано сказал Марк. – канадский олдскул на хуй. Как он ее, а? – Марк тоже завалился на бок на своем пуфике и взмахнул стилусом, подражая всаднику. – Лежать, бля, запечатка ебаная.

–Не любишь ты женщин, – чуть брезгливо сказал Илья и прошел к своему столу.

–Я не люблю? Да я… Хочешь, найду видео, как мужиков-нонпрегнанси в Исландской автономии бразильская полиция пиздила в прошлом году?

–Не надо, я не оценю.

Марк закрыл месенджер и снова вывел на экран свой рисунок.

–Эх, травоядное вы поколение, – сказал он досадливо и продолжил рисовать.

–Ты в такую рань пришел, чтобы порисовать и видосики посмотреть? – Спросил Илья, выводя на зрачок корпоративную почту по защищенному каналу.

–Да я… – Марк замялся и перестал водить стилусом. – Рано встал я сегодня. Дома там… не важно.

–Ясно… А что она им орала? Май нот майн? – Сообщений в почте не было, хорошо если через час коллеги подтянутся и начнут что-то писать по работе.

–А, это. – Марк отложил стилус с планшетом и повернулся к Илье. – Это у запечаток в англоязычных странах… Типа, лозунг такой. Изначально было «Май боди из нот майн олреди» или типа того. Потом сократили и стали рисовать кирку такую стилизованную. Типа, игра слов. «Майн» и как «мое», и как «шахта». «Мое тело не мое, мое тело – не шахта». Мол, не надо оттуда ничего добывать. Слово «боди» тоже пропускают сейчас, этот лозунг где-то там признали экстремистским… У них же там вообще жестко с пропагандой нонпрегнанси.

–Да уж… – Согласился Илья. – «Май нот майн»… Херня, по-моему, какая-то.

Марк пожал плечами:

–Я не англоязычный, но по-моему тоже. Говно полное. Запечатки, хули…

Марк задумчиво пожевал губами и замолчал. Потом словно опомнился и спросил:

–А ты че рано?

–У врача был, – буркнул Илья. Подумал и добавил. – Я, кстати, сегодня еще и уйду пораньше. На полчасика. Мне там… надо, в общем.

Он ждал, что Марк начнет ворчать в том смысле, что «работать когда будем», но тот на удивление спокойно сказал:

–Вали, если надо. Я, может, и сам сегодня свалю. Там у «Сван-Ти-Эйч» беда случилась. У них этот топ отдела маркетинга умер, Жасур Матуняк.

–Да ладно? Серьезно?

–Ага. Проверь в новостях, если не веришь, – сказал Марк.

Но Илья уже сам полез смотреть новости. Заголовки подтверждали, используя нейтральные формулировки вроде «найдет мертвым в своей квартире».

–Бляаа… – протянул Илья. – Крепкий же был мужик. И нестарый совсем. Возраст активной фертильности даже не закончился, поди.

Марк снова пожал плечами:

–Всякое бывает. Дозанулся, наверное, чем-то. Или там… Ну, скажут еще. А пока они там запрутся у себя в офисе и будут думать, что делать, проекты все на паузу поставят. Отменить не отменят, но недельку нам дадут выдохнуть.

–Главное, чтобы девчонкам с Тильтом не поставили помогать.

–Типун тебе на язык! – неожиданно зло и серьезно ответил Марк, развернулся обратно и взял планшет.

3

На встречу с Линой Илья опоздал. Пока ехал в шере, писал ей сообщения с извинениями: «Прости, не рассчитал время, задержусь», «По навигатору показывает, что опоздаю на 15 минут», «Прости, он поменял прогноз, уже пишет, что на 23»… И так далее.

Сперва она отвечала односложно: «Я тоже», «Ок», «Ладно», «Норм, не парься». Потом ей то ли надоело, то ли она умилилась и решила свести все к шутке, то ли просто ее вдохновила подача блюда, но Лина отправила Илье фото тарелки с зеленоватым крем-супом, где какой-то сушенной травой, как на кофе корицей, был нарисован зайчик. «Мы ждем тебя, когда сможешь. Но не позже девяти», – подписала она фото.