Лейтенант пролаял, – Ваше превосходительство, почетный эскорт прибыл для обеспечения вашей безопасности и доставки в резиденцию!

– Почему вы не прибыли заранее, лейтенант, – голос маленького пассажира стал очень резким и неприятным. Колючими глазками он сверлил лейтенанта, и Света увидела, как тот бледнеет,молча открывает рот, и не знает, что сказать.

– Ладно, ведите меня к экипажу, мы обсудим вашу непростительную задержку позже, – кивнул, наконец, генерал-епископ.

– П-позвольте, в-ваш саквояж, – выдавил лейтенант, но генерал-епископ лишь мотнул головой и крепче вцепился в ручку.

– Всего доброго, капитан, всего хорошего, Светлана, – пропел он снова и пошел по пирсу, окруженный каменными спинами солдат.

Капитан вынул изо рта трубку и спросил, – Откуда он знает, как тебя зовут?

– Ой, и правда, – Света аж зажала рот рукой.

Откуда?

Свете стало страшно и зябко.

Впрочем, додумать она не успела. Сверху, с борта клипера раздался торжествующий голос сестрёнки: – Светааааа! Иди сюда, тут такое!

Капитан кивнул ей, – Беги, а то боцман с коком ее закормят так, что домой катить придется.

Света взлетела по трапу, крича, – Иду! Подожди и ничего не трогай!

___***___

Возвращались сёстры уставшие, страшно довольные, нагруженные мешочками с пряностями, связками ракушек, сушеными морскими звездами невероятных расцветок, кораллом в крохотной бутылочке розоватого стекла, и бусами из прозрачного камня, в который ловят на далеких островах сияние полной луны. А, ещё, у Светы в новой парусиновой сумке лежали фрукты из далекой-далекой страны, которые капитан Радмир вез, спрятав в леднике, глубоко-глубоко в трюме.

– Мама! Мама, смотри, что у нас есть!, – бросилась в кухню Рэй, едва успев переступить порог.

– Вот это да! Здорово! Слушай, я сейчас же добавлю это в рагу!, – донесся с кухни звонкий мамин голос.– А теперь мыть руки, живо! Света, и тебя это тоже касается!

– Мам, иду!

Обув мягкие домашние туфли, Света тоже прошла на кухню.

Мама Оля колдовала у плиты, напевая, пробовала на вкус что-то из булькающего котелка, напевая, переворачивала овощи в глубокой сковородке, и Света залюбовалась ею – самой красивой мамой на свете.

Невысокая, светловолосая, улыбчивая, их мама всегда находила слова, когда надо было утешить, умела как настоящая волшебница дуть на разбитую коленку, и тогда противная мазь вовсе не щипалась.

А еще она бегала с ними запускать воздушного змея, умела карабкаться на скалы,собирать птичьи яйца, и была самой любимой учительницей ребятни со всего города.

Сегодня занятий в школе не было, но Ольга вела уроки для отстающих, а потом учила чтению и счету детей богатого купца Кристофера с Суконной улицы, и сейчас улыбалась немного устало.

Света деловито повязала фартук и отобрала у мамы поварешку.

– Рэй, раскладывай фрукты, пересыпай пряности, – скомандовала она сестренке, и та, сопя, полезла доставать горшочки с плотно притертыми крышками.

– Вот сюда – гвоздику, – подсказывала ей мама, а вот сюда, нет, нет, это не сюда, понюхай…

Готовили вместе, накрывали на стол тоже.

Уселись за стол, и только тогда стало грустно. Во главе стола стоял стул с высокой резной спинкой. Папин стул.

Мама Оля грустно улыбнулась и, выпрямившись, скомандовала, – А ну, налетай.

Ужин затянулся. Рэй попыталась капризничать, рассказывая, что ее уже накормил ее боцман Джек и замечательный кок со "Звезды Севера", Света разводила руки, показывая, какой огромный альбатрос кружил над кораблем, по словам матросов.

– А дяденька смешной какой там был, – хихикнула Рэй. Пузатый, в фиолетовой шляпе который!

– Генерал-епископ какой-то, – помрачнев, сказала Света, – приехал, такой важный. И он знает, как меня зовут.