– Знаешь, зачем тебя привели сюда?

– Убийство сокамерника.

– Нет.

Следователь раскрыл папку, достал из неё первый лист, на верхушке которого скрепкой была зажата фотография:

– Знаешь его?

На фотографии был Дженнаро. Он не был для Маттео другом, и поэтому он не видел смысла что-то скрывать от следователя на тот момент:

– Перед визитом сюда я с ним познакомился.

Детектив рассказал подробно о том, у кого в гостях был Маттео не давно:

– Его полное имя Дженнаро Коппола.

Следователь выдал достаточно информации об этом человеке. Дженнаро Коппола был местным авторитетом, получившим срок за организацию наркобизнеса, сутенёрство, ограбление восемнадцати банков, контрабанду произведений искусства, пятьдесят два убийства, взрыв полицейского участка, многократное покушение на судий и прокуроров, подкуп высокопоставленных городских чиновников, незаконное приобретение и продажу огнестрельного оружия и ещё ряд деяний, противоречащих моральным и федеральным законам США.

Дознаватель сложил пальцы в замок, положив на стол, сделал небольшой наклон в сторону Маттео, и начал излагать:

– Сейчас ты вернёшься в его камеру, и убедишь его в том, что передумал. Будешь стремится стать частью их одной большой семьи, и делать всё, чтобы втереться к ним в доверие. Когда придёт время, будешь рассказывать нам всё, что сможешь узнать о его друзьях и делах, которые они ведут на свободе.

Маттео, долго не раздумывал над ответом:

– А что я получу?

– Я думаю, что Дженнаро уже предупредил тебя о том, что ты долго не протянешь без него и его парней. Слишком уж много нацистов в блоке. Эти слова он говорит каждому, кого хочет подстелить под себя. Ты действительно долго не протянешь. И если думаешь, что охране есть дело до того, сколько зеков сдохнет в этой тюрьме до рассвета, то сильно ошибаешься. Можешь спросить это у того, кого ты вогнал в гроб прошлой ночью. Мы здесь все верим в одно: для заключённого наказание лишним не бывает. Но у надзирателей появится интерес охранять кого-то, кто сможет сделать так, чтобы ряды местных «жителей» пополнились. Нет крыши надёжнее, чем тюремная охрана. И потом, любой нормальный зек захочет, чтобы ему скостили срок.

– А что, можно?

– Если сделаешь то, о чём попросим, то выйдешь сразу, как только я поговорю с председателем комиссии по условно-досрочному. А учитывая то, что это было твоё первое правонарушение, и плюс в несовершеннолетнем возрасте, амнистию долго ждать не придётся. Да, и плюс к этому, про убитого сокамерника никто даже и не вспомнит.

– У вас есть что-нибудь убедительнее, чем просто слова?

Следователь стал доставать из папки листы с фотографиями и биографиями тех, кто занимался делами Дженнаро на воле. Детектив постоянно тыкал пальцем на даты, подчёркивая, сколько лет прошло с тех пор, как полиция штата положила глаз на этих людей:

– Как думаешь, сколько нужно труда и терпения, чтобы столько лет следить за этими отморозками? Мы убили не один год на это дело. Если есть возможность засадить в тюрьму два десятка самых влиятельных преступников штата, то можно и разок забыть про юнца, который смотрел на то, как его друг убил полицейского.

Маттео наморщил лоб, а дознаватель продолжил:

– Да. Свидетели рассказали о том, что к убийству копа имел отношение лишь один из шести подростков. Но начальство решило, что таких как вы надо перевоспитывать, пока вы ещё подростки.

– …

– Поможешь накопать информацию на этих людей, и мы сделаем так, что твоего личного дело как будто бы и не было. И тогда можешь смело отправляться в ближайший кабак или бордель. Я тебе даже деньжат накину.