Прошло семь лет.

Леону исполнилось двадцать. Он стал подражать Джианни и Винченцо, стараясь, как они, не выпускать из рук сигарету, весь день пуская табачный дым. Он невольно изменил даже походку и частично обновил свой гардероб. Если бы природа даровала ему вьющиеся кудри, то и причёску он бы тоже подогнал под местные стандарты, где законодателями мод были братья Моретти.

К нему подошёл Джианни:

– Ленни, у меня есть к тебе разговор.

Леон кивнул, готовясь выслушивать.

– Помнится, ты рассказывал, как резал животных на ферме у своего деда.

– Да. Было такое.

– Один из наших людей попал в автокатастрофу прошлой ночью. Он работал на кухне, разделывал мясо. Займёшься этим делом?

– Да. Почему бы нет.

– Тогда пойдём.

Джианни положил левую руку на плечо Ленни, а правой придерживал дымящуюся сигару. Они отправились на кухню. Несмотря на то, что среди посетителей живыми с кухни никто не возвращался, Ленни всегда было интересно, что происходило внутри неё. И вот долгожданный час настал. Они прошли мимо стальной двери. Перешагивая через порог, Ленни лицезрел пол, устеленный белой плиткой. Там всё было белого цвета: пол, стены, потолок, посуда, морозильные камеры, холодильники, газовые плиты, шкафы. Даже повара были одеты с головы до ног в белое. При этом вся кухня, буквально, сияла от чистоты. Лишь в самом конце, где находились морозильные камеры, Ленни заметил, что плитка имеет какой-то слабый розоватый окрас. Они подошли именно к тому самому месту. Джианни открыл оду из морозильных камер, в которой Ленни разглядел части человеческого трупа, или трупов. Ему много раз приходилось видеть, как Джианни и Винченцо убивали людей, как внутри бара, так и на парковке перед заведением. Поэтому увиденное его ничуть не испугало. Он понял, что под мясом Джианни подразумевал человеческие тела. Ленни не сразу осознал, что человек, погибший в автокатастрофе, о котором говорил Джианни, это был один из охранников, который каждый день с утра до ночи проводил у бильярдного стола, а когда в заведении кого-то убивали, он куда-то исчезал на время. Теперь Ленни занял его место. Он работал в зале, а когда возникала необходимость, он отправлялся на кухню. По началу Ленни было не по себе. Он рубил труп на части, а потом расфасовывал по пакетам, либо заворачивал в куски плёнки, и бросал храниться в морозильной камере. Но, день за днём, Ленни привык к этой работе, и она ему теперь не казалась такой неприятной, как раньше. Теперь он не видел в этом ничего богохульного. В первые несколько раз его подташнивало. Но, со временем, он перестал замечать разницу между человеческим трупом и тушей животного. Теперь это был настоящий «Мясник». Как только морозильники заполнялись, к служебному входу подъезжал красный фургон. Из него выходили двое парней и отправлялись на кухню. В тот день они вынесли из кухни на задний двор и погрузили в фургон два морозильника, забитые пятью разделанными трупами. На их место они принесли и подключили к розетке две другие свободные морозильные камеры, чтобы в очередной раз забить их до отказа «мясом». Никто в баре не знал куда отправляется этот фургон и где высвобождают морозильники.

– Бери за правую – обратился Джианни к Леону, после того, как он убил в заведении очередного посетителя.

Ленни взял труп за правую руку, Джианни – за левую. Они вдвоём потащили на кухню жмура, который, судя по всему, весил ни меньше ста двадцати килограммов. Джианни с Мясником кое-как затащили его на кухню и припарковали на прозрачной клеёнке, недалеко от морозильной камеры. Постелить прозрачную клеёнку предложил сам Ленни, так как ему не хотелось тратить лишнее время на уборку. Теперь вместо того, чтобы пол часа отмывать пол от крови, ему было достаточно собрать клеёнку и кинуть её в морозильник вместе с расчленённым телом.