Я встретил Сашу Гольдмана часа в четыре. Весенний день был прохладным и пасмурным, стояла обычная для последней декады марта питерская погода, датчик наружной температуры в моей машине показывал три градуса тепла. Вдоль набережной дул пронизывающий северный ветер с моросью. Мы обнялись, я предложил Саше сесть в машину. Друг детства с удивлением смотрел на меня, на мой черный «Мерседес-Мерседес», этакий «немецкий уазик» с кожаными сидениями, думал, наверное, что я сильно преуспел в жизни. Но что он знал обо мне тогда?

Мы ехали мимо серых домов, мимо припаркованных машин, мимо чахлых деревьев, мимо пешеходов, бредущих куда-то по своим делам сквозь дождь и ветер. Машина на своих больших колесах ехала мягко. Внутри нее играла музыка и было тепло. Я хорошо помню выражение лица Саши, сочетание восторга и зависти в его глазах.

– Давно ты здесь? Насовсем приехал или как?– спросил он.

– Чуть больше полугода, как приехал. Насовсем, скорее всего, – ответил я другу, ведя машину по набережной и наблюдая боковым зрением, как он ерзает на сидении рядом то ли от любопытства, то ли от радости.

– Ну и как там, за бугром? Правда, что там зарплаты в десять раз выше? – поинтересовался Гольдман.

– Зарплаты выше. Правда. Но и расходы выше. Жизнь как везде, наверное, не слишком легкая. Надо много работать, чтобы выжить, – сказал я.

– А здесь чего делаешь, где работаешь? – продолжил Саша задавать вопросы.

– Да вот, пробую заняться коммерцией, – проговорил я небрежно. И скромно добавил:

– Компьютерную фирму открыл.

– Круто, – протянул Гольдман и задал вопрос:

– Так чего же сразу не позвонил, когда приехал?

Я посмотрел на него и сказал:

– Просто за это время не обустроился я еще окончательно, ремонт делаю в хате, а телефоны все старые вместе с книжкой записной никак найти не могу, потому что вещи многие в коробки картонные упакованы и заклеены. Разберу, когда закончится ремонт. Вот и не позвонил. Но, как говориться, «на ловца и зверь бежит», увидел же тебя из машины.

– А я шел с работы. Думал в магазин зайти. А тут ты на тачке подваливаешь! Я аж обалдел! – Улыбнулся Сашка.

– В магазин, так в магазин, – кивнул я и припарковал джип возле продуктовой «стекляшки».

Мы вышли из авто под мелкий дождик. Полупьяные мужички и девки затрапезного вида с банками пива в руках, стоящие возле входа в магазин, косились на мой костюм, на воротник белой рубашки, на галстук, на кожаную барсетку в моей левой руке, на золотой перстень на правой и, конечно, на мою большую черную машину, которую я имел наглость припарковать на газоне. Пусть газон и был давно почти весь вытоптанный, но повод для общественного недовольства мною, нерадивым, оставался. Я почти физически ощущал, как покалывали мой затылок колючие завистливо-возмущенные взгляды местных обывателей.

В магазине Саня купил каких-то дешевых овощей, хлебный батон, пару бутылок пива, и мы пошли обратно к моей машине. Удивительно, но возле нее стоял милиционер. Откуда только он взялся так быстро? Версий у меня не возникало, пока он не представился местным участковым и не выписал протокол и штраф за парковку в неположенном месте. Без слов я сунул ему в ладонь купюру достоинством вдвое выше номинала штрафа. Протокол тут же был скомкан и отдан мне, очевидно, на память, а служитель правопорядка ретировался в сторону своего ржавого автохлама с синей полоской вдоль корпуса и мигалкой на крыше. За сценой увлеченно наблюдали все те же любители пива, стоящие у входа в магазин.

– Хочешь, поедем ко мне? – Неожиданно предложил Саша.

– Поехали! – Согласился я. Меня даже вдруг заинтересовала мысль навестить его. Ведь я столько лет не был у Гольдманов в квартире! Тем не менее, я хорошо помнил его добродушную толстую маму, тетю Соню, и его рыжую, конопатую, старшую сестру Риту.