Дойдя до своего дома, он опрометью бросается за сарай к туалету. Через несколько минут Шурик возвращается оттуда с довольным облегчённым видом и входит в дом.

– Бабушка! – кричит он. – Посмотри, кого я поймал!

– Касатик ты мой! – всплескивает руками и радуется бабушка, разглядывая улов. – Какой судак-то! Давай-ка покормлю тебя, а то голодный, наверное.

Тут входная дверь распахивается и на пороге появляются друзья – Толик и Генка.

– Здрасьте, баб Лен! – хором выпаливают они и воодушевлённо смотрят на длинного судака и на довольного рыбака, не выпускающего добычу из рук.

Шурик отвечает на сыплющиеся из их уст вопросы и чувствует себя на вершине счастья.

– Завтра утром вместе пойдём! – непрестанно повторяют они, разглядывая судака.

Инге Прынь с благодарностью за сюжет

Ожидание журнала – дело долгое и утомительное.

Никто в редакции никогда не томится лишними волнениями. Потому что процесс уже давно запущен и близится к завершению.

За пару месяцев, пока готовился номер, всем всё уже основательно надоело. Статьи вычитаны-перевычитаны, тексты выверены-перевыверены, фотографии отсняты, иллюстрации расставлены, макет свёрстан, основательно исследован, компьютерные переносы поправлены, оплошности обнаружены и изничтожены, и макет со вздохами и напутствиями неделю назад отправлен в типографию.

Дело оставалось за малым. Сегодня готовый журнал должны были привезти. Но никак не везли.

С утра позвонили из типографии и сказали, что журнал не досушили, однако слёзно клялись, что досушат в ближайшее время. Потом упакуют и привезут.

Казалось бы, ерунда.

Но типография находилась в сопредельном государстве – так сложилось, так устоялось. Это были старые рабочие связи.

Путь должен был занять около четырёх часов. Но (ещё одно но!) погода не благоприятствовала скоростным перемещениями по междугородним трассам. Обильно выпал мокрый снег, нахлобучив на мир огромную неподатливую и неподъёмную тяжёлую белую шапку. Дороги оказались нерасчищенными (а какими же ещё они должны были «неожиданно» оказаться в декабре!), и поездка затянулась.

Надо отметить, что в редакции в течение дня никто не вздыхал у окна и не глядел с тоской на безжалостно засыпаемую бесконечным снегопадом дорогу.

Задержка с доставкой никак не отразилась на привычном порядке работы.

Издатель собирался на запланированную встречу. А потому готовившая её секретарь громко вопрошала пространство:

– У кого-нибудь есть телефон мэрии?

В ответ звучало редакторское:

– У меня только мобильный мэра. Ничего?

– Да как-то чего, – отзывалось эхом.

Кто-то убежал на очередное интервью, кто-то, надев наушники, расшифровывал диктофонную запись, кто-то сосредоточенно сочинял и писал новый материл, кто-то вычитывал содеянное, кто-то верстал новую статью – всё в зависимости от исполняемых обязанностей. Словом, сотрудники занимались следующим номером. Обзвонившие клиентов рекламщики в паузе на досуге даже умудрялись раскладывать компьютерный пасьянс.

Однако к концу дня стало ясно, что всему коллективу журнала не дождаться.

По традиции и негласной договорённости в офисе осталась секретарь, а все сотрудники, утомлённые событиями рабочего дня, ожиданием и вполне естественным и безжалостным к вечеру голодом, разошлись по домам.

В офисе осталась одна Инна – долг службы обязывал. Но, поскольку и она принимала активное участие в подготовке номера, то ей было интересно взглянуть на полученный продукт.

Первый взгляд на новый журнал – всегда особенный.

Это целый ритуал, когда упаковки в обёрточной бумаге вносят в редакцию и оставляют огромной горой у стены – между входной дверью и кабинетом бухгалтера. Появление нового детища всегда интересно. Коллективу хочется наконец увидеть его наяву, чтобы по-новому понять, что же такое произвели.