Потом – лучшее издание из районов. Лучшая многотиражная газета. Зэ бэст тиви чэнэл. Наконец, блескучая женщина проклокотала:
– Лучший дебют!
– И эндшпиль! – выкрикнул Альф.
Дама-ведущая в притворном смущении потупила глаза, как будто хотела сказать: ну какой эндшпиль, не при всех же!
– Наш дебютант мал, да удал, – включился железнодорожный орденоносец. – Да вы сами на него посмотрите! Никита Назаров!
Альф похлопал Никиту по руке и что есть мочи засвистел.
Никита дёрнулся, вскочил, опомнился, что не надо бы излишне суетиться, пошёл медленно, потом ускорился.
– Герой расследовательской журналистики, между прочим! – неслось со сцены.
Пока поднимался, получил ещё два лишних похлопывания. Пожимание рук, пожимание, пожимание, обняли за плечи. Вот она, наградная тарелка. Вот микрофон.
Зал одобрительно, хоть и несколько тише, чем мечталось Никите, загудел.
Он поправил микрофон в стойке. Заслонился рукой от бьющего в лицо прожектора.
– Я тут ещё щенок по сравнению со многими, – сказал Никита и остановился, криво улыбаясь и отведя руку с растопыренной пятернёй в сторону – будто в желании продемонстрировать залу совсем короткую линию жизни.
Паровозные люди одобрительно загалдели, кто-то даже пару раз хлопнул. Никита в ответ покивал.
– Щенок, – повторил он, и вполне по-собачьи мотнул головой. – Два года в «Улице» гнал разную шнягу. Про ЗэЭс там, горсовет… Глубокий обход, Богучанка, газификация! Потом про «Мост»… ну, это я ещё сделаю. В общем, так себе, короче… Но про местные дела я кое-что знаю, да? Раз я лучший…
– Лучший! – экзальтированно завопили из зала.
– Вот, – согласился Никита. – Лучший, да? Тогда вот как лучший вам хочу пообещать… вот такой хрени, когда все лижутся в жопу и ебут друг другу голову, будто дела «Комитета» нет, будто прямо сейчас не пытаются сожрать ребят, будто у нас тут осталась какая-то журналистика, и нам только ордена друг другу вертеть… Вот этого всего не будет. Поняли?! – переспросил он у затихшего зала. – Вам кабзда!
Никита швырнул об пол наградную тарелку и под звон разлетающихся осколков ушёл со сцены.
Ласковая жопка
«Улица Ленина» была одним из тех борзых СМИ, которые когда-то водились в любом уважающем себя городе, не боялись ни бога, ни чёрта (тем более, что их обязанности зачастую совмещало одно ответственное лицо) и владели забытым ныне искусством не печатать на видных местах новости вроде «Команда Губернатора наметила пять добрых дел». Впрочем, теперь «Добрые Дела» уже будут, пожалуй что, тоже с заглавных букв.
Постепенно, ввиду унификации пейзажа, понятие «четвёртая власть» – с остановкой на кривую ухмылку – выпало из лексикона. А вместе с ней стало выпадать и то, что оно обозначало. Иногда ещё, бывает, и мелькнёт что-нибудь фрондёрское региональное, – но тут же окажется, что показалось. СМИ извинится, следственный комитет нахмурится, р-р-раз – и только пузыри по воде.
«Улица» была одним из последних напоминаний о том, как жить нельзя, – в том числе для коллег из разнообразных губернаторских новообразований, которые назывались теперь как стариковские воспоминания: «Наш единый край», «Красноярск-Верховный», «Молодость Енисея».
При этом «Улица Ленина» – три года назад ещё паблик во «Вконтакте», а теперь портал на 250 тысяч «уников» в день – располагалась вопреки названию не на улице имени вождя, а на другой, с фамилией основателя Красноярска – Дубенского. В этом месте, конечно, было в разы меньше толчеи, чем на титульной центральной улице, да и вид с холма открывался совершенно невозможный: внизу сюрреалистический Дворец пионеров, башни коричневого замка Музыкальной академии, река Кача, обёрнутая новодельной набережной, и бонусом ко всему этому средний палец – вечный недострой-небоскрёб угольной империи.