– Желаете чаю, мсье? Или может, чашечку чёрного кофе? – гордо и чинно произнёс он.

Не открывая глаз, Конте едва шевеля языком, пробубнел:

– Нет. Я почти сплю.

Проводник свёл брови и поправил свой головной убор: такой ответ ему явно был не нраву.

– Спите? Хм. Через полчаса будет доступен поздний ужин в вагоне-ресторане, мсье. Если желаете, я могу оставить за вами столик.

Но Конте упорно продолжал игнорировать проводника, неизменно не открывая глаз.

– Обслуживание включено в счёт. На ужин – тушёный картофель с мясом и подливой. Это не фирменное блюдо, потому съедобно. Но если мсье не потребляет мяса, есть рыбный супчик. Так что, может согласитесь на первое?

– Чтоб вас… И здесь покоя не дают! – нервно процедил сквозь зубы Конте. Понимая, что от настырного проводника не так легко избавиться, он всё же пошёл на попятную – Тащи свой кофе и не беспокой меня больше!

Усатый тип довольно потёр руки:

– Я могу быть вам ещё чем-нибудь полезен, мсье?

– Если бы ты был стройной длинноногой красоткой, то несомненно мог бы.

Проводник недовольно зыркнул на несговорчивого пассажира и хлопнул дверцей купе. Через пару минут он снова показался в дверях, придвинув ароматный кофе под самый нос комиссару. Не дождавшийся в очередной раз чаевых, он снова фыркнул и исчез.

«Что ж, надеюсь этот тип больше не будет меня тревожить», – комиссар ворчал себе под, размешивая навязанный кофе. Внезапный резкий толчок заставил чашку подпрыгнуть в воздухе: с небывалым свистом и рёвом, колёса протащили составы по отрезку тормозного пути. Возможно, кто-то потянул стоп-кран или машинисту дали сигнал с улицы. Конте отбросило назад, но, когда в это дело вмешалась инерция, он оказался всем туловищем на столе. Обругавшись самыми нелицеприятными фразами, комиссар смахнул с локтя кофейную гущу и продолжил браниться на чём стоит свет со времён Адама. Спустя мгновение, за дверью послышалось какое-то гроханье, а после последовал шум толпы. И это даже был не просто шум, а настоящий лошадиный гогот, будто в тамбуре кто-то организовал цирковое представление.

– Да чтоб им, черти недобитые! Ночной рейс называется, спальный вагон! Орут как резанные… Там что, кто-то стриптиз на перроне устроил?!

С небывалым психом Конте вышел из купе, и чуть не был сбит с ног торопившимися на зрелище девицами. Снова буркнув пару крепких словечек себе под нос, комиссар приподнял окно в коридоре и закурил, устремивши взгляд в заснеженный пригород.

Из другого конца коридора всё громче и громче доносились выкрики хохотавших зевак.

– Смотрите, смотрите! У него что-то в зубах!

– Ха-ха! Да он пьян!

«Придурки», – подумал про себя Конте и отвернулся спиной к столпившемся в тамбуре одичавшим пассажирам.

Но вопли и хохот не утихали – казалось, что составы сложатся веером из-за существенного перевеса, ведь на зрелище сбежался практически весь поезд. «Да что там такое?! Зоопарк какой-то!» – не выдержав, Конте бросил сигарету в окно, и решил попытаться заглянуть за этот людской амфитеатр и оценить представление.

Как оказалось, весь сыр-бор случился из-за пьянчуги, который опоздал на поезд. Добрые люди, которых немало в том числе и в Париже, усадили бедолагу в свою машину которой подрезали дорогу поезду. На улице с ними всё ещё спорил проводник и ругался трёхэтажным матом машинист.

Подойдя поближе, Конте пытался увидеть виновника торжества, но никак не мог понять, где он, пока не заметил за спинами любопытных и хихикающих пассажиров нечто человекоподобное на уровне самих ног. Это существо, до жилки пропитанное всевозможными горячительными напитками, стояло на четвереньках, вцепившись зубами в проездной билет. В нескольких шагах от него лежал на боку солидный, но потрёпанный, весь забрызганный грязью и с виду тяжёлый чемодан. Хоть и голова его была опущена, по рукам было видно, что этот получеловек относительно молод. Застыв в лошадиной позе, он чудом держал баланс на своих мандражирующих конечностях, чем и вызвал ажиотаж у любящей насмехаться публики.