Такая тенденция, хотя и в разной мере, отразилась на работе по изучению истории коммунистического движения, которую начали проводить с конца 1940-х гг. некоторые латиноамериканские партии, создавшие исследовательские группы с участием руководителей и ветеранов партий[57]. Уделяя значительное внимание влиянию большевистской революции, интернациональной солидарности, отмечая важную роль Коминтерна в формировании компартий, авторы этих работ оставили за пределами своих исследований характер взаимоотношений латиноамериканских секций III Интернационала с Москвой, даже не пытались показать механизм взаимодействия латиноамериканского коммунистического движения и всемирной партии коммунистов. Из истории исчезли имена людей, в 1920-е гг. олицетворявших коммунистическое движение, или же им были даны оценки как ренегатам и предателям дела мирового пролетариата.

В некоторых случаях давались односторонние характеристики роли руководящих органов и отдельных работников Коминтерна. Так, в очерке «Тридцать лет борьбы Коммунистической партии Колумбии», в «Отчете о вражеской деятельности Оскара Крейдта», подготовленном Национальным комитетом защиты и реорганизации Парагвайской компартии, в книге члена Политкомиссии ПКП У. Кампоса «Панорама Парагвая» отмечались «догматические тенденции» в работе Южноамериканского секретариата[58]. Парагвайские коммунисты, не имея возможности восстановить историю своей партии по собственным архивам, которых они просто не могли иметь из-за того, что ПКП несколько раз подвергалась разгрому, десятки лет работала в подполье, была вынуждена обратиться к архивам Коминтерна, чтобы попытаться восстановить подлинную историю. Однако анализировались архивные документы в духе того времени, и выводы не во всем были объективными (в первую очередь это касалась оценки деятельности репрессированных в 1930-е гг. работников Коминтерна). В поисках исторической истины партийные историки ПКП совершенно справедливо расценивали как фальсификацию стремление О. Крейдта представить дело так, будто партия возникла в результате его действий в 1933 г. [59] Но тенденция не замечать предыдущие этапы деятельности и тем самым вольно или невольно извращать историю характерна и для партийных исследователей, которых трудно причислить к категории «ренегатов», описывавших зарождение коммунистического движения в ряде других стран.

Данная схема в целом характерна для «официальных партийных историй» и начала формироваться еще в 1940-е гг., когда была предпринята первая попытка создания истории аргентинской компартии. Первостепенной причиной такого подхода было участие в создании партийной истории людей, принадлежавших к фракциям или группам, одержавшим победу в межпартийной борьбе (В. Кодовильи и Р. Гиольди). Подготовленный комиссией ЦК КПА «Очерк истории Коммунистической партии Аргентины» игнорировал деятельность ЮАСКИ, функционировавшего на базе КПА, и возглавлявшего его Х. Пенелона, что сделало эту работу практически бесполезной для изучения развития международных связей партии. Конечно, это было обусловлено и временем выхода очерков (1947), и личной незаинтересованностью Кодовильи и Р. Гиольди в создании правдивой версии партийной истории[60]. Но и почти через сорок лет в монографии Э. Корбье «Истоки аргентинского коммунизма» почти не рассматриваются контакты аргентинских коммунистов с Коминтерном