Остроумно оценила концепцию Б. Дземидока польская поэтесса В. Шимбровская: «Определение, которое предлагает Богдан Дземидок, после разбора и впечатляющей оценки всех прежних теорий комизма похоже на костюм одним номером больше положенного: он, правда, не сидит, как влитóй, но зато гарантирует свободу движений».
В этом образе справедлива констатация: теория Б. Дземидока оказалась «не в пору» комизму. В книге о комизме ценна классификация ведущих теоретических идей о природе смеха. Однако эта классификация еще не полна, а некоторые эстетики занесены Б. Дземидоком не в те святцы. Так, А. Бергсон мог бы быть обозначен в качестве создателя одной из типологических моделей объяснения комизма через мертвенность и автоматизм. З. Фрейд дает иную модель: комизм объясняется особой формой мысли, а не ее содержанием.
В вышеприведенных теоретических моделях есть свои рациональные зерна, каждая из них схватывает, хотя и абсолютизирует, определенные свойства.
В моей книге я исхожу из признания комизма как объективного и общественного по своей природе эстетического свойства и пытаюсь учесть предшествующий теоретический опыт осмысления этой сложнейшей категории, стараясь избежать эклектизма теории «пересекающихся мотивов» и односторонностей других моделей юмора.
В основе предлагаемой в этой монографии теоретической модели комического лежит недостаточно использованная в истории эстетики идея объяснения комического как предмета и явления, объективно заслуживающего особой эмоционально насыщенной эстетической формы отрицающей и утверждающей критики, представляющей предмет в неожиданном свете, вскрывающей внутренние противоречия его и вызывающей активное самостоятельное противопоставление предмета эстетическим идеалам.
Все многообразие оттенков смеха предстает с этой точки зрения как отражение многообразия эстетических свойств действительности и эстетических потребностей человека, комедийная же обработка жизненного материала выступает как художественное средство заострения, концентрации противоречий и эстетических свойств реальности, стимуляции необходимого эффекта неожиданности и катализатора активности противопоставления эстетических идеалов осмеиваемому явлению.
Глава I.Эстетическая природа комического
Комическое как реальность
Жан Поль, размышляя над восприятием и природой комического, пишет: «Смешной поступок должен быть внутренне мотивирован сознанием комического субъекта»[3]. И впрямь, поступок лишь тогда глубоко комичен, когда совершается «на полном серьезе» и сам человек не замечает своего комизма. Это особенно важно на театре. Чем серьезнее актер относится к перипетиям своего героя, чем серьезнее он передает всю логику смешного поведения персонажа, тем глубже комедийная трактовка роли.
Жан Поль прав, утверждая внутреннюю мотивированность комического поступка. Однако далее этот исследователь приходит к ошибочным положениям, фактически отрицая объективность комического. Он рассматривает природу комизма на примере одного из эпизодов «Дон Кихота» Сервантеса.
Санчо Панса висит всю ночь в воздухе над мелкой канавой, полагая, что под ним зияет пропасть. Его действия вполне понятны. Он был бы глупцом, решившись спрыгнуть и разбиться.
Почему же мы смеемся? Суть комического для Жан Поля в «подстановке»: «Мы ссужаем его (Санчо Пансы.– Ю. Б.) стремлению наше понимание дела и взгляд на вещи и извлекаем из такого противоречия бесконечную несообразность»[4].
Наш самообман, с каким мы подставляем под чужое стремление противоположное понимание обстоятельств, по Жан Полю, делает это стремление тем очевидным недоразумением, над которым нельзя не смеяться. Следовательно, заключает Жан Поль, «