– Который мэр?

– Именно. Загляни к нему. Да захвати на всякий случай баксы. Но говори не с ним, а его замом паном Будко.

– Нет у меня баксов, – призналась Надежда Петровна. – А сына я все равно заберу.

– Дура, – сказала Виктория. – Ты в каком государстве живешь? Тебя за твою вольность так штрафанут, что твой муж, хотя и лауреат, без штанов останется.

– Как же мне быть?

Виктория нервическими глазами кольнула посетительницу:

– Обратись в фонд Сороса. Если твой муж еще не совсем пропил свои драгоценные мозги, пусть повкалывает на иностранцев.

Дома Надежда Петровна рассказала мужу и квартиранту о посещении горсобеса. Анатолий Зосимович, выслушав жену, прошелся матерком по начальству, а квартиранта спросил:

– Знаете, чем занимается этот фонд? – И сам же ответил: – Грабит дураков. В частности, Россию.

– Но мы же Украина!

На щетинистой щеке Анатолия Зосимовича – ухмылка:

– А чем отличается Украина от России?

– Ну, прежде всего, названием.

– Отчасти да, – согласился Анатолий Зосимович. – Русские и белорусы оставили в своем корне «русь». А вот наши предки, жители Приднепровья… Ясновельможные паны Речипосполиты называли наших предков «быдлом окраины». Лучшие умы славянства протестовали против этой оскорбительной клички, пытались жителей Приднепровья называть просто «росами» – тот же профессор Грушевский, – а Северное Причерноморье – «Малороссией». Но презренная кличка оказалась липучей… Многое мы забыли. Наша забывчивость перешла даже в лично нашу фамилию. А вот во мне, видите, сработала генная память.

Уже не первый раз хозяин что-то уточняет квартиранту, считая, что тот то ли наивный, то ли хитрый, ведь наивным и хитрым живется легче! Но Иван Григорьевич не прикидывался ни наивным, ни хитрым: он умел выслушивать собеседника, особенно если мысль заслуживала внимания. Для него этот военный изобретатель представлял повышенный интерес: Анатолий Зосимович генерировал оригинальные мысли, притом преподносил их в эмоциональной окраске, за что его коллеги называли «ненормальным», более того, «психом». А психи, как правило, люди талантливые.

Себя Анатолий Зосимович психом не считал. Да и то, какой псих признается, что он псих? А вот человек со здоровой психикой нередко прикидывается придурком. Хотя… с введением веселой демократии придурки исчезли – все они ушли в бизнес.

Когда Анатолий Зосимович был крепко выпивши, у него появлялась потребность чесать язык. Все чаще он касался личности квартиранта. Чуть ли не вслух говорил, что тот уже себя ни в чем не проявит.

– У вас, Иван Григорьевич, – говорил он с философским подтекстом, – начисто отсутствуют качества современного человека. И главное из них – вы не знаете своей страны. Когда вы плавали, у вас и у нашей страны по-разному протекало время.

Он охотно просвещал квартиранта, прибегая к постулатам теории относительности. И в политике он был своеобразным.

– Вы, Иван Григорьевич, – развивал он свою мысль, – далеко не простой, как может показаться. Вот вы намекаете, что Украина может выжить одна, без России. И на этот счет я скажу определенно, могу с математическими выкладками: интеллект Украины вне интеллекта России все равно, что нога без человека. Человек без ноги, конечно, выживет, хотя и будет на костылях. А вот нога… ее тут же обглодают шакалы.

Слушал Иван Григорьевич несомненно талантливого конструктора и с горечью для себя заключал: его мысль схватывала явления, но до сущности не доходила. Под шакалами он подразумевал инофирмы. Но далеко не все инофирмы питаются интеллектом обнищавших держав. В городе Прикордонном была по крайней мере одна фирма, которая заявилась со своими наработками, и со временем заметят, но уже будет поздно, как она убьет город.