По лестнице загремели ботинки, вниз скатился матрос. Молодой, шустрый и, судя по продувной морде, наглый как танк.

– Кто тут коммандер? Тут всякая фигня, выловленная на глубине пяти метров. Велено передать. По-моему, тут вообще пусто, но боцман велел притащить эту хрень на лабораторную палубу. Кто тут главный? Лови! – и протянул пластиковую емкость Крису.

– Давай сюда, я коммандер, – одернула молодого нахала. – И «всякая фигня» неправильное название для контрольных образцов. Если останешься на этой должности, будешь ставить в журнале точное время, глубину и координаты. А теперь свободен!

На команду нахал демонстративно не отреагировал. И только когда австралиец многозначительно двинулся в его сторону, испарился, загремев пятками по трапу.

Установки по одной начинали гудеть. Между ними мотался Крис, следом за ним толстяк в комбинезоне. Причем не просто носились, но что-то переключали, переговариваясь на своем языке – «подключение по звезде», «сечение нулевого провода», «реактивная составляющая индуктивного сопротивления», «импульсная нагрузка»… При этом толстый то и дело бегал к осциллографу. И тыкал пальцами в кнопки на шкафах. Может, правда что-то знает? В конце концов, система электропитания корабля должна отличаться от городской? Ладно, не мои проблемы.

Джо подготовил растворы. На экране монитора, соединенного с микроскопом, появились образцы. И тут произошло небольшое чудо. Движением руки Акиро перенес изображение на интерактивный стол. А потом в поле зрения возникла пара манипуляторов, которые начали разделывать клетку планктона, под управлением прямо со столика. Да, у нас о такой технике и мечтать не приходится.

Тем временем засветилась огромная стена, начали появляться графики: данные с монохроматора, масс-спектрографа и так далее. С автоматическими подписями пиков или линий. Дублировалось изображение на столе оператора, и оттуда картинками можно было управлять: перемещать, сравнивать, изменять размер… Так увлеклась, что просмотрела момент, когда пошли серьезные результаты, с чипов и флуоресцентных датчиков. Но скорость так себе. Да и детализация низкая.

– Акиро, почему сервер тормозит? – обратилась к раздувающемуся от гордости японцу.

– Как тормозит? – всполошился тот, метнулся за соседнюю перегородку и начал тыкать в кнопочки. – Все работает! С полной загрузкой! Просто данных много и включены новейшие методы распознавания и анализа… Возможно, в программе какой-то сбой, но установлены последние разработки! Это Оксфорд и Пекин! Лучшее из лучших!

Ага, лучшие. С тоской вспомнила, как начал «летать» наш сервер, когда наш сисадмин Рич предложил «небольшую модернизацию программы анализа». Да, на стандартных методиках мы с каждым тестом будем по полдня ковыряться. Если только… Почему бы и нет? В конце концов, это же моя лаборатория?

– Тут есть скайп? – обратилась к Акиро.

– Скайп? – удивился электронщик. – Не знаю… тут есть более современные программы для связи. Можно установить. Но зачем?

– Потому что эти программы – отстой. Мы на них уже год не работаем. Сейчас свяжусь со специалистом.

Введенный по памяти адрес не подвел – появился красный квадрат с предупреждением, что ресурс наносит непоправимый вред компьютеру и вывих челюсти оператору, если не уберется отсюда на счет «три». Это значит, что требуется кликнуть третью точку в тексте, чтобы появилась следующая страница – «Введите PAROL». Удивительно, но не все догадываются, что нужно ввести именно слово «parol». А тех, кто дважды не смог этого сделать, ждал неприятный сюрприз, в виде загрузки трояна при нажатии «Enter». Появилась заставка, в виде подпрыгивающей на клавиатуре задницы.