– Прекратите сейчас же, – в приятном голосе Фергуса отчётливо слышатся какие-то звериные нотки. – Вы что, основу основ не знаете? Само собой, у неё есть магия, как и у всех остальных анионцев, это отпечаток магического потенциала.

– Наверняка от магии можно избавиться, – отец сегодня просто кладезь «гениальных» идей. – Фергус, есть какие-то способы лишить её магии? Девушке её положения это ни к чему.

Я вздрагиваю и смотрю на него, не веря своим ушам. Мерзавец хмыкает и отвечает.

– Без сомнения, лорд. Вы бы ещё спросили, есть ли способ лишить вас обеих ног или рук.

– Фергус! – я только сейчас замечаю, что к нам приблизилась ещё и его мать. – Следи за языком. Мы в приличном обществе, здесь твои сравнения совершенно неуместны.

– Отчего же? Твоему жениху можно говорить о насилии, а мне нет?

– Он о магии.

– Это одно и то же. Даже хуже.

– Мне всё равно, лучше или хуже! – возмущается советник. – Ни я, ни кто-либо другой в Серифеане никогда не возьмёт девку, которая может устроить нечто подобное! – он раздражённо взмахивает рукой в сторону упавшей люстры. – Пока ты не запечатаешь её, будешь нянчиться с ней до конца жизни.

Мне бы радоваться такому заявлению, но что-то после сегодняшнего у меня не осталось желания оставаться с отцом под одной крышей. Нужно придумать, как выбраться и обрести самостоятельность. Вот только есть проблемка.

Я не почувствовала, как воздействовала на люстру. Раньше мне требовалось мысленное усилие, чтобы создать искры, но теперь…

А ведь это и правда может повториться. И рядом не окажется мерзавца, который оттолкнёт и не даст мне кого-нибудь убить. Нужно как-то брать мою силу под контроль, но как?

– Прежде чем пытаться устроить судьбу дочери, вам следовало дать ей возможность закончить магическую академию.

Из толпы гостей появляется ещё один мужчина. Тоже военный, судя по форме, но цвета белые.

– Генерал, – отец, его женщина и советник склоняются в почтительном поклоне, гости, Фергус ограничивается кивком.

– Обучение в академии – дорогое удовольствие, – начинает отец. – Я не уверен, что…

– Дороже жизни вашей дочери? Ведь в случае запечатывания она никогда не сможет вернуться к обычной жизни и будет лишь тенью себя прежней.

– Отдавай, – взмахивает руками Хунфрит, затем извлекает из кармана платочек и вытирает лысину.

– Если отдам, сделка в силе? – уточняет отец.

– В силе, – хмыкает советник. – В конце концов, это справедливо. И для цветника девушек сперва обучали в академии. Будет правильно позволить цветочку набрать бутон покрупнее.

Хорошо, что я ничего не ела этим вечером. Потому что меня сейчас стошнило бы.

– Если вы сейчас не закроете рот, – опускает подбородок Фергус…

– Хватит, – обрывает его генерал.

– Ему говори, – огрызается мерзавец. – Сколько боролись с этим мерзким определением!

– Прошло не так много времени, – пожимает плечами Хунфрит. – Не успел привыкнуть.

– Вы советник, а значит, обязаны в первую очередь следить за языком. Если это слишком сложно, можно избавить вас от бремени.

– Нет-нет, что вы, генерал. Я буду внимательнее, вам больше не придётся беспокоиться на мой счёт.

– Не думаю, что академия – хорошая идея, – возражает отец. – Нет гарантий, что Кассандра не ввяжется в какую-нибудь историю. Она проблемная.

Чего, блин?!

Это я проблемная? Не отец, который продаёт меня будто скотину первому, кто готов заплатить четыре сундука золотом?!

– Так Фергус за ней присмотрит, – вмешивается Марла, глядя на сына сузив глаза. – Как раз наладят отношения. Как сводные брат и сестра.

Я давлюсь воздухом. Чего, блин?! Она говорит так, будто это уже решённый вопрос!