Обессилев от крика, с исцарапанными в кровь руками, Джиллиан закрыла глаза и заснула, прижавшись к двери. Ей снился свет и пляшущие в морских волнах солнечные зайчики.

Маленькая ручка коснулась ее щеки, и Джиллиан вернулась к реальности.

– Почему ты такая грустная, Джилли-Дилли?

Взяв дочкину руку в свою, она выдавила улыбку.

– Я не грустная, Грейси. Просто устала. – Она поднялась на ноги, отряхнув с колен песок. – Пойдем, я покажу тебе, где можно найти еще больше песчаных долларов, а потом мы сделаем из них ожерелья. Может, даже подарим потом одно твоей новой учительнице.

Грейс смотрела на нее внимательно и серьезно, и Джиллиан опять показалось, что они поменялись ролями. Она пригладила дочке растрепавшиеся волосы.

– У тебя мудрое сердце. Когда-нибудь я объясню тебе, что это значит.

Мама и дочка пошли на пляж – туда, где на границе песка и воды их ждали спрятанные сокровища.

Гармонию теплого утра нарушили визг электропилы и стук молотка. Эти звуки казались Линку мелодичнее любой симфонии, а запах свежеспиленного дерева – приятнее любого аромата. Когда он смотрел на работающих на крыше плотников, ему хотелось схватить инструменты и самому взяться за дело. Создавать что-то из ничего, видеть, как из-под рук выходят прекрасные вещи, было для него самым большим удовольствием, движущей силой жизни. Поэтому он и решил стать архитектором – и ни разу не усомнился в правильности выбора. Благодаря профессии он смог приблизиться к другой заветной мечте – купить этот дом и сделать его своим. Однако сейчас Линк недовольно хмурился, оглядывая благородные изящные линии фасада. Судя по всему, исполнение мечты явно откладывалось.

Он решил полностью переделать кухню и заранее собственноручно изготовил мебель в мастерской; недавно ее доставили на Паули. Следовало завершить начатую работу, покрыв шкафчики из вишневого дерева плотным слоем темного лака, чтобы они выглядели в точности как шестнадцать лет назад.

Линк настроил принесенный радиоприемник на пляжную музыку и окинул взглядом разгромленную кухню, как художник смотрит на пустой холст. К счастью, Джордж Морроу – бизнес-партнер – с пониманием относился к его постоянным поездкам на остров. Возможно, он чувствовал, что каждый строитель в душе художник, и поэтому позволял товарищу уделять этому проекту столько времени.

Из радио донеслись звуки Carolina girls’ группы Chairmen of the Board, и Линк невольно улыбнулся, вспомнив, как танцевал босиком на песке и в воздухе смешивались запахи моря, пота и кокосового масла. А еще он вспомнил девушку с бронзовым загаром и волосами цвета заката. Она стояла перед ним как наяву. Казалось, протяни руку – и дотронешься…

– Привет!

Вздрогнув, Линк обернулся и увидел на пороге Грейс. Одной рукой она прижимала к себе плюшевого зайца, а в другой держала ожерелье из ракушек с большим песчаным долларом. Линк никогда не видел такого необычного лица: его черты были мягкие и по-детски округлые, но светло-карие глаза и губы явно принадлежали взрослой женщине. Это несоответствие притягивало взгляд и в то же время смущало.

– Привет, Грейс! – Линк улыбнулся и присел на корточки. – А это кто? – показал он на плюшевого зайца.

– Это Ушастик. Джилли-Дилли подарила мне его, когда я родилась.

Он посмотрел на потертые глаза-пуговицы и свалявшийся мех.

– Сразу видно, что ты его очень любишь.

Девочка подняла яркие карие глаза.

– Жаль, по людям не всегда понятно, любят они или нет.

Смутившись, Линк встал и погладил ее по голове.

– Правда. И действительно жаль.

Грейс вдруг стала напевать звучащую по радио мелодию.

– Мне нравится эта песня… – Она с любопытством посмотрела на инструменты и груду шкафчиков посреди кухни. – Лорен любила под нее танцевать. А еще она сказала, что у Джилли-Дилли есть вещь, которую ты ищешь.